Роковое наследство - [52]

— Идентичность Гилен с этими… останками будет добросовестно установлена, можете быть спокойны, — не уступил Дьюит.

— Если я допущу до этого, то буду просто ослом, — сказал О'Брайен очень серьезно. — Пусть девушка сирота и немножко не в себе, но жила она тут, а не на луне. И стоит немножко поковырять эти кости, как все обнаружится. Черт побери, я ведь не смогу есть шницели несколько дней, будет противно, но это имеет свои преимущества. Стану питаться овощами, полезно для здоровья, а кроме того, надо пойти к зубному врачу, давно пора. Эта девушка, Лиззи Брайнтон, наверняка тоже любила все откладывать, как и я, а результат? В двадцать лет у нее был не рот, а просто катастрофа. Зато у Гилен были великолепные зубы.

— Ерунда, — возразил Дьюит, — вы попали пальцем в небо — все совсем не так.

— Ну ладно, пусть не так, — добродушно уступил О'Брайен. — Только скажите мне все-таки, пусть я и неправ, но где же вы спрятали Гилен?

— У тетки в Коннемаре.

— Да, так я и думал. — Но тут О'Брайен приврал — он забыл о миссис Девин. — Поговорим обо всех делах у меня. Нельзя, чтобы Уэстрик так запросто всю сразу узнал. Кроме того, мне тут все-таки немножко не по себе.

Глава девятнадцатая

Когда Дьюит явился около одиннадцати часов утра в полицейский участок, дежурный сказал ему, что инспектор просил пройти к нему домой. Миссис О'Брайен, открыв Дьюиту дверь, провела его в гостиную, заметив, что его уже ждут. О'Брайен был не один, у него сидел мужчина тех же лет и тех же габаритов, что и он, но в сутане, а значит, духовного звания. Вид у обоих толстяков был немножко забавный, тем более что оба они, словно сговорившись, держали сложенные руки на животе и одновременно вращали большими пальцами. Их блестящие от жира физиономии были тоже очень похожи. Во взгляде маленьких глазок таилась острая наблюдательность, замаскированная внешним благодушием. Они, несомненно, только что говорили о Дьюите, так как резко замолчали с его приходом.

— Чудесно, что вы пришли наконец, — нарушил неловкое молчание инспектор. — Я уже давно иду вас. — Затем он представил священника: — Пастор Томас.

— Очень рад познакомиться, — улыбаясь произнес пастор, хотя на его лице не отразилось ни малейшей радости.

Дьюит осмотрелся. Все в доме дышало уютом: глубокие кресла, ковры, множество диванных подушечек, абажуры, картинки на стенах. Это были дешевые олеографии: на одной была изображена влюбленная пара в беседке тенистого парка, на второй — старая мельница у заросшего пруда. На столе между О'Брайеном и пастором лежала черная бусина, найденная Дьюитом в тот первый вечер в старинном сундуке. Рядом стоял стакан, наполненный мелкими клочками сине-зеленой бумаги.

— Я на самом деле очень рад познакомиться с вами, — повторил пастор. — Я так много слышал о вас, что мне было любопытно вас увидеть. — Он снова завертел пальцами и сказал доброжелательным тоном, который, однако, не допускал возражений: — Господин инспектор сказал мне, что уже достоверно известно имя главного преступника в этой ужасной погоне за наследством Скроггов. И я предложил ему попытаться как другу и родственнику миссис Скрогг склонить ее к признанию для спасения души во благо нашей всепрощающей церкви.

— Понятно, — холодно ответил Дьюит. — Она завещает вам деньги.

— Ничего вам не понятно, — возмутился пастор. — Церковь — сюда входят и ее земные владения — могущественна и богата и вовсе не нуждается в нескольких монетах пожилой женщины.

— Но если эти несколько монет, а всего наберется не меньше десяти тысяч фунтов, перейдут к церкви, то церковь сумеет отблагодарить вас лично. Или нет? — Дьюит сжал губы в узенькую полоску. — Это не выйдет. Сегодня или завтра ваша подопечная будет за решеткой и тогда не сможет никому завещать ни шиллинга. На ее имущество будет наложен арест, а после приговора оно перейдет в пользу государства. Можете не сомневаться, святой отец.

— Ай-яй-яй, у вас прескверное настроение сегодня. — О'Брайен явно обрадовался такому обороту дела.

С поразительным самообладанием пастор подавил в себе всякое выражение неудовольствия и сказал с мягкостью, в искренности которой на этот раз никак нельзя было сомневаться:

— Вы весь во власти предубеждений, как, к сожалению, очень многие умные люди, когда дело касается церкви. Она тоже заинтересована в какой-то мирской власти, но гораздо больше ее волнует забота о чистоте человеческих душ. А ужасные события в Килдаре дают все больше пищи для греховных помыслов. Нужно покончить с этим.

Он достал из-за пазухи сутаны газету. Это оказалась «Ивнинг пикчерз», популярное бульварное издание, которому было не место под пасторской сутаной. На первой странице красовалась фотография полуголой девицы и крупный заголовок сообщал, что распался союз девушек легкого поведения. Далее шло известие о казни гангстера, а всю правую сторону занимал репортаж о событиях в Килдаре, а также портреты Энн, Лайны и Гилен. В заголовке значилось: ИРЛАНДСКАЯ ТРАГЕДИЯ.

— За последние восемь лет в Килдаре не было совершено ни одного тяжкого преступления, — сказал пастор, — а потому читать такие сообщения особенно неприятно.