Роковая роль - [3]

   — Почему вы решили поставить пьесу именно на Кислых Водах? — спросил я. — Ресторации нашей скромной местности не столь вместительны. В Пятигорске и Ставрополе вы найдёте куда более подходящие подмостки.

   — Мне не нужно много народа, — покачал головой Волынин, — только избранные... На пьесу придут лишь те, кто получили моё приглашение. Плата символическая, чтобы частично покрыть расходы моего мистического клуба...

   — Вы давно занимаетесь театральными постановками? — поинтересовался я.

   — Впервые... Меня давно интересовала история Джейн Шедон... Понимаете, я хочу помочь душе обрести покой, — он улыбнулся. — Душа в смятении, потому что её никто не понимает... Зрителей будет немного, они получили приглашения заранее, — повторил он. — Некоторые из них приехали на воды специально ради этого...

   — Простите, я не понимаю, как пьеса может помочь душе обрести покой? Если она вызывает только её гнев? Все актрисы, представившие бедняжку Джейн на сцене, погибли!

   — Они дурно играли эту роль! Только Антонии под силу эта задача! Душа убитой останется довольной и обретёт покой! — он повторялся. — Долой дремучие суеверия!

   — Как ваша жена относится к подобным идеям? — спросил я.

   Я успел многое услышать о его красавице супруге, любительнице пофлиртовать со всеми мужчинами небезобразной внешности.

   — Она слишком легкомысленна, — с сожалением ответил Волынин, — но я люблю её именно за эти черты! Она как утренний весенний ветер!

   Он прикрыл глаза и блаженно улыбнулся. Странный одержимый человек не был лишён романтики, что вызвало у меня невольную симпатию.

   — Позвольте полюбопытствовать, о каком мистическом обществе вы говорили? — спросил я.

   — Странно, что вы не слышали о моём клубе, — Волынин был немного обижен моим невежеством.

   Увы, я никогда не был светским человеком. Очень часто я оставался в стороне многих светских событий, чем снискал уважение многих достойных людей. Несмотря на "не светскость" у меня никогда не было недостатка в друзьях, и, полагаю, я достаточно интересен окружающим. Хотя некоторые считают меня одичавшим в горах Кавказа, на самом деле, я всегда был таким, просто в юности старался казаться другим.

   — Вход открыт только избранным, у кого есть мистический дар, — Волынин продолжал расхваливать свой клуб. — Разумеется, каждый член клуба платит взнос, потому что наши опыты стоят немалых денег... Спешу заметить, доктор Майер затаил на меня злобу, потому что однажды я отказался принять его в наше общество...

   Я пожал плечами. Мистические идеи гостя не вызвали у меня доверия. Не безумец, это точно. Возможно, шарлатан. Я решил, что не стоит делать поспешных выводов.

Из журнала Александры

   Мне разрешили прийти на репетицию спектакля. Вернее сказать, актриса Морина очень просила меня, чтобы я пришла. Ей хотелось узнать, как я оценю её игру. Как только Антония вышла на сцену, я увидела у неё за спиной скользящую тень. Поначалу я решила, что это всего лишь игра света, но тень неустанно скользила за актрисой. Вскоре тень обрела ясные очертания — хрупкой девушки с распущенными волосами. Удивительно, но никто, кроме меня, не замечал этой тени. Я не следила за сюжетом пьесы, меня занимала только эта тень, наблюдающая за актрисой. У меня закружилась голова, перед глазами промелькнул журчащий ручей с яркими бликами солнца и... кровь на камнях... Я увидела бледное лицо Антонии под водой ручья, стремительно бегущего и сияющего на солнце... Мне стало жутко и я тихо вскрикнула... В этот момент пьеса достигла своей кульминации, и все решили, что меня испугали события на сцене... Ольга взяла меня за руку...

   Конца пьесы я дождалась с большим трудом.

   — Как я понимаю, моя игра была убедительна, — с улыбкой произнесла Морина после спектакля, — я слышала, как вы вскрикнули... Я знаю, что вас нелегко напугать мистическими спектаклями...

   — Да, вы великолепно сыграли! — рассеянно ответила я.

   К нам подошёл довольный Волынин.

   — Благодарю, что вы согласились оценить игру Антонии Мориной. Она говорила мне, что вы дали ей несколько дельных советов. Воистину, Антония превзошла сама себя! Мне самому было жутковато! А сколько страсти! Сколько чувств и боли!

   — Да, именно боли... — повторила я.

   За спиной Антонии снова возникла тень, и я почувствовала её боль и... гнев...

   — Эту пьесу нельзя играть! — сказала я твёрдо.

   — Простите? — Волынин удивлённо посмотрел на меня. — Неужели вы поддались суевериям?

   — Довольно! — вмешалась Ольга. — Моя сестра высказала вам своё мнение, а следовать ему или нет — ваше право. Не стоит утомлять её бесполезными доводами! Она всё равно не изменит суждения и будет права! Не накличьте беду, Волынин!

   С этими словами она взяла меня за руку и увлекла за собой.

   — Они не знают, с чем имеют дело, — сказала я сестре.

   — Это не наша беда, — отмахнулась Ольга, садясь в коляску, — пусть сами расплачиваются за свою глупость! Нас не будет на этом спектакле!

   Я не возражала, мне хотелось быть как можно дальше от места постановки.

Из журнала Константина Вербина