Роковая ошибка княгини - [46]

— Вы сами вынудили меня к отъезду, дядя. Позволите напомнить, чем именно? — Она обиженно поджала свои совсем ещё по-детски пухленькие губки, как будто до сих пор сожалела, что ей пришлось оставить усадьбу. — А, впрочем, думаю не стоит! Не сомневаюсь, что память у вас куда лучше, чем понятия о чести и благородстве.

«Началось», подумала Александра убито. И взглянула на Ивана Кирилловича — что скажет?

А он ничего не сказал. Для них с Мишелем, хорошо знавших Катерину, этот её выпад показался поистине удивительным. Особенно, для Мишеля, привыкшего видеть в сестре маленькую слабую девочку, которую нужно защищать и оберегать.

«Что это с ней?», не без удовлетворения подумал он, когда Катерина, гордая своей фразой, высоко подняла голову и взглянула на Гордеева с видом победительницы. Стало очевидным, что Иван Кириллович никак не отреагирует на её слова во избежании последствий, иначе она тотчас же пустит в ход тяжёлую артиллерию в лице Мишеля, с которым, это уже всем известно, лучше лишний раз не ссориться.

Поэтому Гордеев без боя сдал первый раунд, и сказал:

— Извини, если чем-то обидел тебя, моя милая! Поверь, я не хотел.

«По-другому ты бы говорил, не будь рядом князя!», подумала Александра с презрением.

«По-другому ты бы говорил, не будь рядом меня», подумал Мишель, с усмешкой взглянув на отца. «А, впрочем, и Катя не решилась бы на такую дерзость, окажись с тобой один на один».

Но осмелевшую после первой маленькой победы княжну было уже не остановить.

— У меня будет к вам одна просьба, дядя. — Продолжила она, наигранно улыбаясь. — Я бы хотела сохранить этот мой визит в секрете. Бабушка не знает, куда я поехала, мы с Мишелем ничего не сказали ей, чтобы не расстраивать бедняжку лишний раз. Дело в том, — добавила Катерина, сменив улыбку на горькую усмешку, — что она считает неуместным это бессовестное веселье после похорон, званые обеды, вечеринки и всё такое. Я склонна с ней согласиться, но, увы, приходиться мириться с мнением большинства!

Говоря это, Катерина смотрела тоже, почему-то, на Александру, словно это она была виновницей всех их бед. А та подумала: «У них, что, ещё и бабушка есть?»

Дверь в коридор, ведущая из гостиной, приоткрылась, и из-за неё наконец-то вышла Алёна, все взгляды тотчас же устремились к ней. Александра едва ли не вздохнула с облегчением, когда это случилось, ибо ей нисколько не нравилось быть предметом всеобщего внимания и ненависти: пусть лучше дорогая матушка сама расхлёбывает ту кашу, что она заварила!

Неизвестно, слышала ли она последнюю фразу Катерины, сплошь пропитанную ядом, или же нет, виду она не подала. Она вообще была безупречна во всём, начиная со своего поведения, заканчивая внешностью. Уж на что на что, а на это Алёна никогда не жаловалась, ещё с детских лет научившись использовать свою красоту себе во благо. Сейчас на ней было платье из нежнейшего бирюзового атласа, с короткими облегающими рукавами, украшенными жемчужной нитью, и полупрозрачный муаровый пояс-кушак, обхватывающий стройную талию, и мягкими волнами падающий на её широкие бёдра. Светлые волосы, длиною чуть ниже плеч, она заколола жемчужными заколками, открывая чистое, прекрасное лицо, с мягкими чертами. Ярче всего на нём казались глаза, огромные серые глаза, обрамлённые густым рядом длинных, чёрных ресниц.

«Она похожа на фею», отметила про себя Александра, и жутко расстроилась своей собственной невзрачности на фоне этих красавиц-небожительниц. Может, и впрямь стоило надеть то розовое шёлковое платье, что приготовили для неё по приказу Гордеева?

«Я это всерьёз сейчас подумала?!», с презрением к самой себе, Александра удручённо отвернулась, и постаралась убедить себя в том, что так сделала бы только хуже. Она никогда не была похожей на мать, ни в чём, не считая скверного характера, и внешностью своей так мастерски распоряжаться никогда не умела, и не научилась бы, наверное, за целую жизнь. С этим надо было родиться, а она вот родилась с талантом помогать людям, начисто лишённая таланта обольщения. Но и в этом были свои плюсы, так что оставалось лишь смириться, за неимением других альтернатив.

— Добрый день. — Вежливо произнесла Алёна, подойдя к Ивану Кирилловичу и встав по правую руку от него.

«Трое на трое? — С задорной усмешкой подумал Мишель. — Интересно, кто кого?»

К счастью для него, результат был слишком очевиден.

— Ну и которая из? — Лениво поинтересовался он, переводя изучающий взгляд с одной отцовской спутницы на другую. Ему надоело молчать, да и поставить отца на место страсть как хотелось. Как это так, Катерина сказала своё слово, а он до сих пор нет? Непорядок.

«Полнейшее отсутствие манер, а ещё князь!», подумала Александра, опустив взгляд. Рисунок на ковре был больно интересный! Куда интереснее и безобиднее, чем этот неприятный зеленоглазый красавец, стоявший напротив.

— Мишель! — Попробовал, было, возмутиться Иван Кириллович, но Алёна призвала его к молчанию, нежно положив руку ему на плечо. Она-то на подобные беседы была мастером, и, очевидно, заранее готовилась к самому худшему, а потому изначально пообещала себе не обращать внимания на этого мальчика.