Роковая монахиня - [93]

Снова этот скрип — на этот раз справа за мной. То же явление, что было на днях. Теперь справа я вижу своего отравленного дядю, а когда опускаю подбородок на грудь — как будто смотрю искоса на свои плечи — их обоих слева и справа.

Их ног я видеть не могу. Впрочем, мне кажется, что фигура Рихарда Эрбена выступает теперь больше вперед, ближе подходит ко мне.

Старуху надо гнать из дома — это дело представляется мне все более странным, но еще несколько недель я буду делать приветливое лицо, чтобы у нее не возникло подозрений.

Переезд я тоже должен отложить; люди могут обратить внимание на это, и осторожность здесь не повредит.

Завтра я снова поупражняюсь пару часов со словом «убийца» — оно опять начинает неприятно действовать на меня, — чтобы снова привыкнуть к его звучанию.

Я сегодня сделал поразительное открытие: понаблюдал за собой в зеркало и увидел, что теперь при ходьбе больше наступаю на носки, чем прежде, и поэтому немного шатаюсь. Выражение «твердая поступь» имеет, кажется, глубокий внутренний смысл; как и вообще в словах, в нем, по всей видимости, скрывается некая психологическая тайна.

Мне нужно обратить внимание на то, чтобы я снова больше ступал на пятки.

Господи, если бы я только все время не забывал за ночь половину того, что решаюделать в течение дня, — начисто, как будто сон все стирает.

1 ноября

Последний раз я умышленно совсем ничего не писал о втором фантоме, и все же он не исчезает. Ужасно, ужасно… Неужели от этого нет никакого спасения?

Я уже однажды совершенно четко определил, что есть два пути, чтобы избавиться от подобных видений. Я выбрал второй путь и тем не менее никак не могу уйти с первого!

Разве я был тогда не совсем в себе?

Являются ли обе эти фигуры результатом расщепления моего «Я» или имеют свою собственную независимую жизнь?

Нет, нет! Тогда я буду питать их своей собственной жизнью! Стало быть, это реальные существа! Кошмар! Но нет, я лишь рассматриваю их как самостоятельные существа, а то, что рассматривают как реальность, это… это… Боже милосердный, да я пишу совсем не так, как обычно пишут. Это, видимо, объясняется тайнописью, которую я, прежде чем бегло прочитать, сначала должен перевести.

Завтра же я перепишу весь дневник обычным рукописным шрифтом. Господи, помоги мне пережить эту длинную ночь.

10 ноября

Это реальные существа, они рассказали мне во сне о своей агонии. Иисус, защити меня — да, Иисус, Иисус! Они хотят меня задушить! Я прочитал: это правда — курарин действует именно так. Откуда бы они это знали, если были бы лишь мнимыми существами?..

Бог на небесах, почему ты мне не сказал, что после смерти продолжают жить дальше — я бы никого не убивал.

Почему ты не открылся мне, когда я был ребенком?..

Я снова пишу так, как говорю; и я не хочу…

12 ноября

Я снова понимаю, что к чему, — теперь, когда я переписал весь дневник. Я болен. Здесь может помочь только холодная решимость и ясность мысли.

На завтрашнее утро я вызвал доктора Веттерштранда, который должен мне точно сказать, в чем была моя ошибка. Я ему подробно все опишу, он спокойно меня выслушает и расскажет о внушении то, чего я еще не знаю.

В первое мгновение он посчитает невозможным поверить в то, что я действительно убил, — он подумает, что я просто сошел с ума.

А чтобы у него на этот счет не возникло каких-либо мыслей по возращении домой, позабочусь я. Предложу стаканчик вина!

13 ноября

………………………………………………

Перевод с немецкого С. Боровкова

Эрнст Скупин Замок Вальнуар

Однажды унылым, ничем не примечательным вечером мы сидели опять вместе и отчаянно скучали. Лейтенант Бруммельмайер, в мирное время приват-доцент зоологии, только что прочитал малозахватывающую и воспринятую безо всякого внимания академическую лекцию о живородящих карпозубых, как вдруг начальник штаба полка передал мне приказ тотчас же скакать в замок Вальнуар и доложить затем о возможности размещения там штаба дивизии.

— На карте этот замок не обозначен, но он должен располагаться где-то среди лесов в юго-западном направлении, думаю вы его без труда найдете. Если хотите, с вами может поехать еще кто-нибудь из офицеров.

После небольшой паузы начальник штаба, понизив голос, добавил с легкой усмешкой:

— Кстати, будьте внимательны, там что-то неладно, местные крестьяне делают круглые, испуганные глаза, когда их спрашивают о лесном замке, который, очевидно, никто из них никогда не видел.

В то же мгновение передо мной встал доктор Бруммельмайер с мольбой в его спрятанных за стеклами очков детских глазах:

— Послушайте, голубчик, возьмите меня с собой! — и бросив исполненный гордости и производящий невыразимо комичное впечатление взгляд на широко ухмыляющихся товарищей по оружию, пояснил: — Ведь надо же испробовать себя на деле, да и от этой скуки убраться подальше.

И вот мы уже проскакали добрых два часа, все время на юго-запад. Разъезженная дорога вела нас сквозь буйно разросшийся лес, который по мере продвижения становился все непроходимее. Время от времени откуда-то вылетал фазан, в остальном же все было тихо и гнетуще. Мухи и слепни, чувствуя приближение грозы, все более докучали своей надоедливостью.