Роковая любовь - [25]

Сцена повторялась, как в ту ночь бегства — он стоял внизу; она, в ночной сорочке на верху лестницы. Он пожирал ее глазами с головы до ног, отмечая все изменения в ее внешнем виде. Она побледнела, похудела, но была так же потрясающе красива, и острое желание вспыхнуло в нем.

Энэлайз покраснела под его пристальным взглядом и почувствовала, как тепло вероломно прилило к ее бедрам.

Рассердившись на себя, она холодно сказала:

— Мэй, пожалуйста, закрой дверь. Потом можешь быть свободной. Я поговорю с этим…. — она сделала большую паузу, чтобы дать все понять, и закончила, — джентльменом.

— Может послать за Джозефом, мэм? — нервозно спросила Мэй.

— Нет, — решительно ответила Энэлайз, понимая, что в сражении с этим человеком ей не поможет никто.

— Но я не могу допустить, чтобы он обидел Вас, — сказала Мэй.

— Энэлайз, пожалуйста, — сказал Марк, — выслушай меня! Я — унионист[22]!

— А я — мятежница! — парировала Энэлайз.

— О Боже! Женщина! Выслушай меня, наконец, — рявкнул он. — Я солдат армии Соединенных штатов, и я должен выполнять приказы. Это мой священный долг. Я получил приказ вывести из строя торпеды и выполнил его. Это помогло взять Новый Орлеан без лишних жертв. Я твердо убежден, что мы выиграем войну. Я ненавижу рабство, и мы, северяне, воюя за его отмену, не можем не победить.

— Какой ты благородный, — саркастически сказала Энэлайз.

— Не смейся надо мной, Энэлайз! Я действительно солгал тебе, но только потому, что выполнял приказ. У меня в жизни есть два желания. Первое — чтобы Союз победил в войне, а второе — это ты, — сказал Марк и стал медленно подниматься по ступенькам к ней, продолжая говорить. — Я не лгал тебе, когда говорил о своих чувствах, Энэлайз. Мои поцелуи не были фальшивыми, как и не было фальшивым все то, что произошло между нами. Я и сейчас сгораю от желания, увидев тебя. И то, что произошло той ночью, было не ради чертежей и планов. Сразу, как только я тебя увидел, я страстно пожелал тебя. Я не мог просто так уйти. А вдруг меня бы убили, и я никогда больше не увидел тебя и никогда не узнал, какая ты сладкая женщина! Поверь, я не владел собой от страсти! Я только мечтал о тебе, о твоем горячем поцелуе, о твоей нежной груди, женщина! О Боже! Энэлайз, поверь мне! Ты сказала тогда, что любишь меня! Вспомни, как ты отвечала своей страстью на мою страсть. Я что-то значил для тебя, и ты любила меня. Неужели ты не дашь мне шанс? Позволь мне доказать тебе свою любовь. Выйди замуж за меня. Позволь мне…

Он приблизился к ней, прижал ее к своей груди и поцеловал. Ослабев, Энэлайз уцепилась за него, и его руки крепко обняли ее. Она не могла даже пошевельнуться. Ее грудь была тесно прижата к его груди. Он страстно целовал ее, целовал так, как в ту ночь. Энэлайз чувствовала, что она куда-то проваливается, проваливается в водоворот дикой страсти и любви.

Она попыталась как-то управлять своими чувствами, но в данном случае это оказалось бесполезным. Какой властью он обладал над нею! Она чувствовала себя рабыней своих чувств и желаний. Энэлайз со страхом поняла, что он почти убедил ее, что она была на грани того, чтобы вновь броситься в водоворот любви. Он мог делать с нею все, что хотел, и она уже в этом убедилась. Вот почему он так страстно целовал ее и знал, что она ему не откажет. Он был также уверен в том, что и эту встречу с ним она безнадежно проиграла.

— Нет! — вдруг вскрикнула Энэлайз и попыталась оторваться от него, толкнув его изо всех своих сил.

Марк не ожидал такого толчка, а потому споткнулся и чуть было не упал со ступенек, едва успев ухватиться за перила лестницы. Тяжело дыша и все еще сгорая от страсти, он удивленно уставился на Энэлайз и никак не мог сообразить, что же все-таки произошло.

— Я не люблю тебя, — безумно и отчаянно закричала она. — Я презираю тебя, неужели ты этого не понимаешь? Я ненавижу весь твой вид! Я не люблю тебя и всех твоих янки-чудовищ, с которыми ты пришел сюда.

Ком подкатил у Марка к горлу, и он, едва переведя дыхание, сглотнул его. Какое-то мгновение он пребывал в нерешительности — подойти ли к ней снова и сжать ее в своих объятиях или нет? Устоит ли она против его объятий во второй раз? Но он не сделал этого, и тому была своя причина. Истеричный крик Энэлайз так напомнил ему вопли полупьяной матери.

— Пошел вон, пошел к черту, Шэффер! Я презираю тебя и всех твоих чудовищ-янки! — так некогда кричала его мать на отца. Как они были сейчас похожи — его мать и Энэлайз!?!

— Южная сука! — грубо выругался Марк на Энэлайз, стремительно бросившись вниз по лестнице, и выбежал из дома.

Потрясенная случившимся, Энэлайз медленно осела на ступеньки лестницы. Ее ноги будто бы налились свинцом, а сама она вся дрожала. Все свои силы она потратила на то, чтобы не уступить ему, и теперь чувствовала себя совершенно разбитой и опустошенной, Она прислонилась своей головой к перилам лестницы и разрыдалась.

Марк шагал по улице с сердитым выражением лица. Все его чувства смешались. Он надеялся на то, что она выслушает его, что поймет его, но не представлял, что она могла быть такой глупой, какой он увидел ее сейчас. Южная красавица, такая же, как и все остальные! Как его мать… Она даже отказалась выслушать его объяснения. Она заранее признала его виновным. Вот, значит, какая это была любовь с ее стороны. Она не верила ни одному его слову, а верила тому худшему, что говорили о нем. Она даже не захотела понять, какими принципами ему пришлось руководствоваться. Нет, она только беспокоилась о себе, о том, что была затронута ее гордость, и поэтому была несчастлива. И ничего уже с этим нельзя было поделать.