Роковая корона - [196]

— Не отчаивайтесь. Господь не покинет нас. И неважно где вы будете: здесь ли, в Нормандии ли — мы продолжим сражаться за вас, зная, что в один прекрасный день вы вернетесь.

— Спасибо, Брайан, — отозвалась Мод. — Знаете, Роберт перед смертью сказал, что корону получит Генрих. Не я, а Генрих.

— В конечном счете так и произойдет.

— Так ли? — Она вздохнула. — Порой мне кажется, что у меня вся жизнь уйдет на борьбу за корону. Чем дольше я за нее сражаюсь, тем дальше она уплывает из моих рук. Впрочем, конечно, я всегда рассчитывала на то, что после меня станет править Генрих. — Мод повернулась к Брайану, в глазах ее блеснули слезы. — После меня, — сдавленным голосом повторила она, — а не вместо меня.

Брайан взял в свои руки ее дрожащие ладони.

— Доверьтесь естественному порядку вещей, Мод. Неважно, кто окажется на троне — вы или Генрих, все равно в конце концов справедливость восторжествует.

— Справедливость? А что это такое? — не выдержав, взорвалась Мод. — Стефан совершил отвратительный поступок, отняв у меня трон, нарушив присягу!

Брайан терпеливо ответил:

— И ему это недешево обходится. Епископ Винчестерский после смерти своего покровителя, папы Иннокентия, перестал быть папским легатом. Власть его теперь незначительна. Нынешний папа — ученик Бернарда Клервосского, он ненавидит епископа, как и весь клюнийский орден. Теперь между Стефаном и римской церковью назревает серьезный конфликт. Со временем это окажется нам на руку. — Он немного помолчал. — Матильда тяжело больна, у нее постоянные лихорадки. А Эвстейк, насколько я понимаю, — настоящая заноза в боку отца. Сейчас Стефан заслуживает скорее сочувствия, чем гнева.

«Почему я должна быть милосердной?» — хотелось ей спросить. Епископ Анри, непостоянный, как флюгер, получит наконец по заслугам. Мод не в силах была выдавить из себя ни капли сострадания к брату Стефана. Однако болезнь Матильды ее печалила. Мод готова была понять, как боится Стефан потерять свою преданную, любящую жену и как его раздражает своенравие Эвстейка. Да, ее кузен нес поистине тяжкий крест. Мод лишь могла в тысячный раз возблагодарить Пресвятую Богоматерь за то, что она даровала ей такого чудесного сына, как Генрих.

Что до ее личных чувств к Стефану… Мод не осмеливалась разбить скорлупу обиды и гнева, в которую заключила свое сердце. И которая была ее единственной защитой; без этой скорлупы любовь безжалостно обрушилась бы на ее душу, смяла бы ее, поглотила бы без остатка. Одна мысль об этом была настолько ужасна, что Мод тут же усилием воли изгнала ее из сознания.

Средства были исчерпаны, и через неделю Мод покинула Бристоль. Добравшись до побережья в Уорхэме, она наняла маленькое суденышко, чтобы переплыть через пролив. Стоя на палубе, Мод крепко сжимала поручни. Капитан направлял корабль в открытое море, плещущее зелеными волнами. Берег уже исчезал вдали. Мод размышляла, как должны сложиться обстоятельства, чтобы она смогла вернуться в Англию. А вернуться надо обязательно; иначе и быть не может.

25

Эссекс, 1148 год.

Осенью 1148 года, через год после того, как Мод покинула Англию, Стефан отправился в Хедингемский замок в Эссексе, где лежала тяжело больная Матильда. Меньше чем через неделю туда явился граф Лестер с известиями из Реймса: там ходили слухи, что новый папа, так же как и архиепископ Кентерберийский, признают Генриха наследником английского трона.

С самого дня восшествия Евгениуса III на папский престол Стефан и епископ Анри были на ножах с Римом. Основная сложность, само собой, заключалась в том, что папа был учеником Бернарда Клервосского, могущественного и влиятельного монаха-цистерцианца.

Вдобавок ко всем неприятностям, когда Стефан прошлой зимой посвятил Эвстейка в рыцари и приказал архиепископу Кентерберийскому короновать мальчика, обычно кроткий и бессловесный Теобальд из Бека внезапно заупрямился и отказался выступить против традиции, обычаев и веления собственной совести. Более того, он обвинил Стефана в том, что тот захватил трон с помощью клятвопреступления. Архиепископ сказал, что если бы он знал об этом в то время, то никогда не предложил бы Стефану свои услуги. Он решительно отказался поддерживать Эвстейка. И новый папа римский одобрил решение архиепископа.

Рассерженный неповиновением Теобальда, Стефан запретил ему участвовать в церковном совете, который созвал в Реймсе новый папа. Но, ко всеобщему удивлению, Теобальд на утлой лодчонке втайне пересек пролив, чтобы попасть-таки на совет. Стефан, уже всерьез разозлившись, изгнал его из страны. Чтобы поддержать брата, епископ Анри открыто заявил о своем нежелании явиться на папский совет и остался в Англии.

Результатом всего этого стали почти полный разрыв с Римом, отлучение от церкви епископа Винчестерского и еще более возросшее недоверие духовенства к Стефану. Англия подпала под интердикт; Эвстейк ни на шаг не приблизился к трону.

— Я знал, что этот выживший из ума ханжа Теобальд рано или поздно предаст нас, — говорил епископ Анри дрожащим от ненависти голосом. — Не следовало идти на такие крутые меры, Стефан.

Стефан и Анри в сопровождении Робина Лестерского и Эвстейка выходили из часовни после вечерни, направляясь в большой зал.