— Именно так! — опять затараторила хозяйка. — Вчера он пришел в семь с чем-то и больше не выходил.
— Тогда она открыла дверь, — продолжал Вранчев, — и вскоре вышла — вконец перепуганная…
— Как не испугаться? Я увидела, что он не дышит!..
Эта женщина, может быть, и потеряв частичку самообладания, оставалась такой же болтливой, какой я видел ее в первый раз.
— Вошел и я, — продолжал Гриша. — Увидел пустые упаковки от снотворного и письмо. Прочитал его, потом положил на место. Велел хозяйке звонить в районное управление.
Выслушав их, я и сам прочитал письмо.
«Товарищ Вранчев,
обращаюсь к Вам потому, что Вы лучше всех оценили мои возможности и вовремя подали мне руку. Но я запутался, „рокировки“ с этими девицами лишили меня выхода. Чувствую, что вот-вот капитан Хантов меня арестует. Я не выдержу позора и не могу больше жить в постоянном страхе. Эти две девицы были не только исключительными красавицами, но и исключительными акулами — редко таких и встретишь. Дашка пыталась меня шантажировать. Требовала денег, много денег.
Я не хотел ее задушить, хотел только попугать. Сам не пойму, как это произошло.
Простите за неприятности. Только отца мне и жаль. С матерью — дело другое… Сейчас понимаю, до чего я докатился…»
Письмо было не закончено, без подписи. Может быть, и понял, до чего докатился, а может, даже в такой час он еще рисовался.
Капитан Христов подал мне несколько листков.
— Они были в ящике письменного стола. Его почерк. Я приказал вынести тело и опечатать комнату. Спросил хозяйку, искал ли Харланова кто-нибудь вчера или сегодня утром. Никто.
На улице я спросил Гришу Вранчева:
— Ну, понял ты что-нибудь?
— Жалко, — ответил он. — Талантливый был человек.
— Только это и можешь сказать?
— А что еще?..
Я пошел, не попрощавшись с ним. Едва ли был смысл спорить. Хочет не хочет, а предстоит ему ответить на многие вопросы… Не другим, так себе самому.
Мы с Ваклевым сели в машину. По дороге в управление молчали.
— Пожалуй, влетит нам от начальства, — проговорил наконец Ваклев.
— Почему?
— Может, надо было арестовать его два дня назад?
— Два дня назад мы еще не знали, что он хороший грибник. И допускали, что Краси мог отравить Тодор Михнев.
— И все-таки мне неясно, как именно Тони дал ей ядовитые грибы!
— Дорогой мой Саша, неужели ты не понял до сих пор, не убедился, что абсолютная ясность бывает лишь в романах и кинофильмах? А работяги вроде нас с тобой могут только строить предположения…
