Рок, туше́ и белая ворона - [120]

Он смотрел на меня, с приоткрытым ртом. Я жестко впилась в его губы. Медленно я отстранилась от него. Его дыхание стало тяжелым. Я видела в его глазах животный блеск.

― Хм, ты тоже слышишь эту музыку из порно 90-х? ― задумчиво поинтересовалась Сола, у Миши. Парень поперхнулся пивом, и обескураженно уставился на свою девушку.

― Сол, ты что в детстве смотрела порно вместо Диснея? ― рассмеялся он нервно.

― Ты сумасшедшая, ― шепнул Раф, между неровными вдохами, не в силах отвести взгляда от моих глаз. С кривой улыбочкой Раф протянул мне руку. ― Поехали отсюда, ― прошептал он.

― Я снова не высплюсь, надо полагать? ― пробормотала я тихо.

― О, сон, это поверь мне единственно что тебе не грозит.

Глава 19. Палором

Раф ещё раз внимательно пробежался по нотным листам, и изумленного на меня посмотрел.

― Что это?

― Это всё ты. ― улыбнулась я, собирая крупицы самообладания и храбрости. Я покусывала губу, сильно волнуясь. Взъерошив свои волосы, он уткнувшись обратно в ноты, неторопливо перебросил свою гитару из-за спины. Немного встревоженный, он передал ноты Сашке.

Пристально смотря на меня своими кристально синими глазами он отошёл от микрофона. Неспешно подойдя, я саркастически усмехнувшись, уткнула взгляд на микрофон, который при моём росте, был на уровне переносицы. Поправив его после высокого Рафа, под добрый смех, Миши, я достала из памяти строчки, хаотично вертя их в голове, всё ещё думая а не отступить ли?

Саша перебрал клавиши и Яр уловил ритм, постепенно преображая и усложняя его. Кинула взор на Рафа. Чёрт бы его побрал, он как всегда неотразим, даже в обычных потёртых джинсах и темно фиолетовой, закатанной до локтей рубашке. Он меня отвлекает.

Он ничего не говоря и не отнимая глаз от меня, в задумчивом виде, просто пробежался рукой по иссиня-чёрным волосам, тем образом от которого, даже мое чопорное сварливое подсознание, просто шарахнулось в обморок. Не выдержав этого пронзительного взгляда, настороженно следящего за каждым моим вздохом, я отвернулась, смотря под ноги. Да, в этом весь Раф. Красив, как ангел, он источает чертовски головокружительный магнетизм.

Перебрав струны, кристаллизируя мелодию, я без остатка завораживала свою душу магией музыки. Закрыв глаза, я осторожно пролила свой голос в микрофон…

― Ты ― огонь, я как тень,

Я ― падение с высоты.

Ты ― болезнь, или нет?

Исцеление ― это тоже ты.

Мне самой не в жизнь не рассудить.

Демон ― страх, моя боль,

Войска три ― мой легион,

Тёмный мир, кроме него

Внутри меня совсем нет ничего,

Если хочешь то разрушь его.

Вопреки, меня спаси,

Поймай над пропастью во ржи.

Вызов брось во льдах

И разрушь мой прежний мир.

Останься навсегда,

Океаном, где мечта

В сапфировых глазах.

И снова на уме,

Лишь то, что шепчешь мне.

Я вижу лишь твой свет, я верю лишь тебе,

Не оставляй одну во тьме!

Внезапно он оказался совсем рядом, в миллиметре от моего лица, у микрофона. Мой голос казалось растворился, сорванный струнами души, попал…

― И снова на уме,

Лишь то, что шепчешь мне.

Я вижу лишь твой свет, я верю лишь тебе,

Ты не одна во тьме…

Он почти прошептал последнюю строчку в микрофон. Мои пальцы дрожали на струнах, прокладывая кульминацию. Я слышала своё судорожное дыхание в микрофон, не в силах отступить от него. Дребезжание, моих отпущенных струн, погрузило бар в звенящую тишину. Я ощутила, как он низко склонился над моим ухом.

― Похоже у тебя талант, оставлять меня совершенно… безоружным. ― казалось он всерьез ошеломлён, тысячи тысяч хаотичных мыслей перебивали друг друга, отчаянно крича в его бархатном шепоте. ― Клянусь, я этого не планировал…

Открыв глаза, утонула в синих глазах.

Сердце грохнулось вниз, рассыпая секунду на вечность. Посмотрела на Рафаэля, он нервно кусал губы ― нетипичная для него черта, очень редкая, говорящая мне о крайней степени его волнения. Вернула сомнамбулический взгляд на женщину, неземной красоты, у подножия сцены, с печальными синими глазами. В них струился неповторимый свет.

Ольга Викторовна ― мать Рафаэля.

― Здроу биб Ляля. (Здрасти, теть Ляля) ― весело крикнул Ярэк. Ольга Викторовна улыбнулась ему.

― Бахталэс, Яр. (Привет, Яр).

Раф посмотрел на свою мать.

― Привет мам, ты что тут делаешь?

Женщина свободно пожала плечами, легко улыбаясь, поманила его рукой.

― Я на пару слов.

Пока все здоровались с женщиной, я одно мгновение пережила всё: и боль и страх, мне до ужаса нужно было сделать вдох. Конкретно в то мгновение, когда, женщина мило мне улыбнулась.

― Здравствуй Виктория.

Я почти в замешательстве, посмотрела на неё.

― Здравствуйте, Ольга Викторовна. ― поздоровалась я, изрядно растерянно. Хотя, чему я удивляюсь, она за те два года, не раз сталкивалась со мной в кабинете директора, из-за наших с Рафом разборок. Собственно только так я видела родителей Рафа, только на ковре директора, я вполне могу впадать в ступор в её присутствии.

Женщина посмотрела на Рафа.

― То есть, не заявись я сегодня, то ещё не скоро бы об этом узнала, Раффи? ― усмехнувшись, она укоризненно покачала головой, и доставая из сумки большой конверт, ― Консультацию, перенесли, вот что я собственно хотела… ― долетели обрывки слов, Ольги Викторовны. Раф, забрал конверт у матери, что-то тихо ответил, кивнув, получая такой-же тихий ответ.