Рок, туше́ и белая ворона - [105]
― Ты вон то, строение с оранжереей в левом крыле, имеешь в виду? ― спросила я, ― То, что у озера?
― Ну, да. ― кивнул парень. Кивнула в ответ, улыбнувшись.
― Ясно. Этот дом, в котором мы живём, по идее лишь прилегающее строение. Основное строение именно у озера. Его так же как и этот дом, реконструировал мой дедушка, практически с нуля, а потом когда Костя поступил в архитектурный, он немного перепланировал его, внёс больше стекла в дизайн конструкции, купола в оранжерее не было, была просто стекленная крыша. ― я снова указала на здание, ― Вон той башни в правом крыле, тоже не было.
Раф, облокотился на парапет, прищуриваясь, фокусируя зрение.
― Он как из сказки, про эльфов.
― Отец, сделал его таким, ― подтвердила я. Я закусила губу, смотря на его попытки поймать чёткий фокус.
― Ну вот зачем спрашивается мучаешься, если можно просто очки носить или линзы, если очки не устраивают.
Раф невесело хмыкнул, опуская взгляд.
― Это полиморфная близорукость, Вик. Она, то есть, то нет её. ― он посмотрел на меня, ― Иногда могу видеть всё чётко и ясно, иногда не видеть вовсе. Почему, вы живёте именно здесь? ― спросил он следом. Я старалась переварить услышанное. Я вспомнила слова одной его песни.
И походу дела это вовсе не фигура речи. Я старалась переключиться, и вернутся к его вопросу, прогоняя непрошеный образ черноволосого мальчишки, из своей головы.
― Инна отсудила только этот дом. ― ответила я, ― Поместье по прежнему принадлежит Косте.
― То есть, он пустует? ― удивился Раф. Я кивнула.
― Да. Раз в полгода, его проверяют, реставрируют то есть, между сезонами, чтобы не обветшал.
Раф явно чего-то отчаянно не понимал.
― Почему твой отец просто не может жить там, и не мотаться из города в город?
Я загрузилась, покусывая губу, я смотрела вдаль, на сказочный замок, созданный моим отцом. Он возвёл этот Вавилон для неё.
― Ему тяжело там, ― ответила я, смотря вдаль, ― Даже живя с моей матерью, мы все жили здесь. Там жили бабушка с дедушкой. Там прошло его детство. Там он впервые познал любовь и смерть.
Я посмотрела на Рафа. Он замер разрозненным взором на белокаменном здании за осенней рощей. Медленно, он перевёл взгляд на меня.
― Со своей первой женой, он познакомился на первом курсе архитектурного. ― сказала я, вздохнув, ― Он за семь месяцев реконструировал этот Вавилон для неё. Им было по двадцать одному году, когда она умерла. Умерла на восьмом месяце беременности. Он пытался справиться, пытался облегчить память о её смерти, но не смог находиться там. Потребовалось почти двадцать лет, чтобы отвести наконец душу.
Раф долго молчал, смотря вниз, просто в никуда. Затем тряхнул головой и поймал мой взгляд.
― Как так получилось, что они никогда не виделись с Алей, она же с самого твоего детства здесь работает?
― Шутишь? ― усмехнулась я мрачновато, ― Отец, и шагу за порог этого дома не сделал, после развода с Инной. Единственный раз, он приезжал сюда летом, когда бабушка умерла. Мне было шесть. Они с Коляном построили мне вигвам на дереве.
― А, как же ты? ― спросил он озадаченно. Я пожала плечами.
― А, что я? Он забирал меня, когда у него было свободное от работы время. А потом меня и вовсе поделили пополам, вплоть до девяти лет. Там уже отец меня забрал.
Рафаэль пытался понять, но он явно в этом не преуспел. Он вскинул брови, толи удивляясь, толи возмущаясь.
― И мать не была против?
Скрещивая руки на груди, наградила парня скептическим взором.
― У неё девятилетний ребёнок вскрылся, ― процедила я бесстрастно, ― Она… она испугалась.
У Рафа, дёрнулись желваки, его руки с силой сжали металлический поручень.
― Костя, что, в суд на неё не мог подать? ― решил он уточнить, его голос звучал с нотками гнева.
― А толку-то? ― простонала я, в небо, ― Это же битва титанов в юридическом смысле, понимаешь? При своих возможностях и средствах, они могут судится сколь угодно долго. Вечно!
Я сильно нахмурилась и посмотрев на парня, кривовато ухмыльнулась.
― Она до сих боится меня как огня, ― звучало ядовитее цианида.
Я вернулась в студию, обратно за мольберт. Раф, как-то странно смотрел на меня, что-то явно сложное крутя в своих мыслях.
― Раф, а какой у меня любимый цвет? ― спросила я как-бы между прочим.
― Чёрный.
Я сильнее стиснула пальцами кисть. Вэйст. Я в ужасе просто. От самой себя.
― Откуда выводы? ― спросила я.
― Ты серьёзно? ― удивился парень.
― Я тебе не говорила. ― покачала я головой, пытаясь унять возникшую дрожь в руках, и не испортить холст. Я оценивающе посмотрела на Рафа
― Не так, ― мотнула я головой, и встав из-за мольберта подошла к нему. Обхватив его за подбородок, придала голове тот наклон, который мне был нужен.
― У тебя чёрная гитара, сегодня у тебя хорошее настроение и ты в чёрном платье сегодня, все твои татуировки ― чёрные…
― Ага, и душа такая же. ― перебила я. Чуть отойдя поняла, что меня отвлекает.
― Нет, фронтмэн родом из неолита, так не пойдёт.
Я потянула его за руку, на ходу оставляя кисть на выступе в мольберте, и набрасывая чёрный ситец на него. Раф ещё не видел этого, и пока я не закончу, не увидит.
Что такое любовь ― вопрос, равносильный пожалуй вопросу о первичной материи во Вселенной. Так как же понять, что не заблуждаешься? И как вообще не заблудиться в отношениях без намёка даже не компас? Тори, чтобы добраться до истины, придётся обойти не мало айсбергов: собственные воспоминания, странный знакомый-незнакомец вторгающийся в её жизнь, фанатичная опека матери и то, что осталось у Рафа за спиной. Но то, что происходит с Рафом за её спиной ― айсберг, оставляющий фатальную пробоину. И лишь когда над Тори сомкнутся волны, Раф ответит на вопрос равносильный загадке первичной материи.
"И после сего видел я четырех Ангелов, стоящих на четырех углах земли, держащих четыре ветра земли, чтобы не дул ветер ни на землю, ни на море, ни на какое дерево." Откровение Иоана, глава седьмая. На небе разразилась война архангела Михаила против Посредника Бога. С небес тем временем спустился отряд ангелов, чтобы предотвратить "Глобальное Мировое Правительство" во главе с новоиспеченным Дьяволом. И обрушивается кара на землю, от которой люди дрожат в страхе. Зверствует чума и над головами людей нависло "кровавое небо", планомерно превращая каждый день в сущий ад.
В поездку Илью втравила подружка Магда. Самому-то ему и на пляже было неплохо. Но Магде вынь да положь однодневный круиз с Кипра в Израиль… Так Илья очутился в Иерусалиме – городе, где встречаются мировые религии и еще с полусотни различных верований, где с приходом нового тысячелетия в воздухе носится какое-то странное нетерпеливое ожидание… Что-то непостижимое вдруг случилось с обычным московским разгильдяем. Ему кажется, что он заблудился во времени и пространстве, в странном невозможном мире. Его настоящий мир где-то рядом, стоит только протянуть к нему руку.
Жизнь человека полна случайностей, способных погубить его или наделить счастьем. Такая случайность произошла с героиней романа английской писательницы — Хэлен, скромной служащей одного из лондонских офисов. В ее спокойную, размеренную жизнь врывается страсть, заставившая девушку испытать горе и радость, блаженство и депрессию. С самого начала ее преследует цепь досадных недоразумений, но она в своем стремлении отстоять любовь преодолевает все препятствия.
Кимберли Ньюмен не скрывала неприязни к своему боссу Джейсону Брессингему. Неисправимый ловелас, он принадлежал к числу тех мужчин, которых она избегала. Они постоянно ссорились и пререкались, но вскоре выяснилось, что их бесконечные стычки — лишь попытка скрыть от себя и от окружающих то, что их как магнитом тянет друг к другу. Однажды пелена спала с их глаз, и они оказались перед лицом беспощадной правды. Кимберли и Джейсон сопротивлялись новому для обоих чувству, не желая мириться с реальностью. Но джинн уже был выпущен из бутылки…
Она была юна, наивна и влюблена. Ее избранник отвечал ей взаимностью. Но будто бы весь мир воспротивился соединению двух сердец: молодым людям пришлось расстаться. Каждый из них создал свою семью, однако где-то в глубине души сохранилась верность первому юношескому чувству и все еще теплилась надежда.
В ваших руках легкий и немного серьезный, остроумный и чуть грустный роман о женщине «слегка за тридцать». О ее больших победах и маленьких поражениях. О любви. И жизни…
Серена уже много лет любит Дэвида, да и он отвечает ей взаимностью. Но они принадлежат к разным слоям общества. Именно поэтому девушка уверена, что у их любви нет будущего.Как Дэвиду убедить ее в обратном?