Рок семьи Романовых. «Мы не хотим и не можем бежать…» - [21]

. Через своего шталмейстера Артура Дэвидсона он поручил своему другу-датчанину Хансу Нильсу Андерсену особую миссию. Английский король «крайне настоятельно» просил Андерсена убедить короля Дании Кристиана Х отправить его самого и принца Вальдемара (дядю Кристиана и Николая) в Петроград с тем, чтобы они попытались предотвратить то, что Георг назвал «угрожающей нашей семье катастрофой»⁵².

Приступив к выполнению просьбы короля, Андерсен 21 января приватно встретился в Лондоне с Бальфуром. «В случае революции или иного социального катаклизма», – сказал Андерсен Бальфуру, он, «в отличие от большинства остальных», опасается, что «Российское государство окажется недостаточно сплоченным для того, чтобы вести войну с Германии до победного конца». Он также добавил:

«Германия следит за всем тем, что происходит в России, с огромным вниманием и восторгом, и… когда настанет благоприятный момент, она предложит России Константинополь в качестве отступного за согласие заключить сепаратный мир и «оставаться в стороне» вплоть до окончания войны»⁵³.

Андерсен выразился предельно ясно: если произойдет революция, «перед Германией встанет сравнительно легкая задача». Россия будет выведена из войны на Восточном театре военных действий. Такая перспектива грозила державам Антанты кризисом: «В настоящий момент весь результат войны буквально висит на волоске из-за того, что происходит в России». Говоря через своего шталмейстера Дэвидсона, король Георг подчеркнул, что «исключительное значение» миссии Андерсена и Вальдемара состоит не столько в том, чтобы спасти Николая от самого себя, сколько в том, чтобы не дать России выйти из войны.

Единственной проблемой была Александра: Андерсен опасался, что, если она узнает о содержании их с Вальдемаром бесед с Николаем, ее противодействие сведет все их усилия на нет – она убедит мужа, что надо поступить наоборот. Но, возможно, размышлял он, ей необходимо «узнать об опасностях, которые грозят дальнейшему существованию этого реакционного режима, из первых рук». Если не удастся перенаправить то влияние, которое она имеет на Николая, «в другое русло, – говорил Андерсен, – «то почти неизбежно произойдет катастрофа со всеми вытекающими из нее неизбежными последствиями»⁵⁴. «Бесполезно, – заметил он Дэвидсону, – пытаться читать наставления Николаю о том, что необходима конституционная реформа и о том, как он должен вести дела со своим собственным правительством, но, возможно, он все-таки прислушается к своему дяде, если тот будет говорить с ним «по-семейному»⁵⁵.

Кризис надвигался на Николая II стремительно, и единственной надеждой британского короля спасти ситуацию оставались родственные чувства. К сожалению, расчет на то, что династические связи эффективны для сохранения мира и стабильности, уже не оправдался – они не смогли предотвратить войну в 1914 году; теперь же к противостоянию королевских семей на фронтах добавилось их противостояние внутри России. Король Георг считал ситуацию критической. Находившиеся в Лондоне Андерсен и Вальдемар, получив добро от короля Кристиана, готовились отправиться с миссией в Петроград. Андерсен вез с собой датированное 22 января письмо, написанное Дэвидсоном от имени короля Георга и адресованное британскому послу сэру Джорджу Бьюкенену. На конверте красными чернилами было написано: «По прочтении немедленно уничтожить». В этом письме подтверждалась тревога короля и его уверенность в том, что царя и царицу нужно убедить, что «перед ними зияет пропасть»⁵⁶.

К сожалению, это письмо так и не дошло до адресата: когда Андерсен и Вальдемар собирались отплыть в Россию в начале февраля, немцы установили полномасштабную блокаду Великобритании с помощью подводных лодок. Плыть было слишком опасно. Два дня спустя сэр Джордж Бьюкенен отправил своему королю и кабинету министров следующую телеграмму: «До моего сведения из нескольких источников дошли тревожные сообщения о том, что готовится либо дворцовый переворот, либо убийство самых первых лиц государства, но подтверждений этим сообщениям у меня нет»⁵⁷. 10 февраля Андерсен телеграфировал, что, «по сообщению датского посланника в Петрограде, существует заговор, направленный на то, чтобы сместить царя и либо посадить на трон великого князя Александра Михайловича (Сандро), либо провозгласить республику»⁵⁸.

27 февраля, через три недели после начала морской блокады Великобритании, когда паника немного улеглась, король Георг послал Андресену еще одну телеграмму, в которой еще раз подчеркивал безотлагательность его и Вальдемара поездки к царю Николаю⁵⁹. Но было уже поздно. На улицах Петрограда уже бушевала революция.

Сведения об этой неудавшейся попытке короля Георга V вмешаться в начале 1917 года в события и повлиять на Николая до сих пор ограничивались материалами в Королевских архивах и краткой дискуссией в некоторых датских источниках. В этой книге они впервые представлены широкой публике. Эта история ясно показывает, что Георг вовсе не был безразличен ни к судьбе своих российских родственников, ни – тем более – к тому, как их низложение может повлиять на ход войны. Так что, возможно, пора все-таки сказать о нем те несколько добрых слов, которые он заслужил