Рок - [9]

ГЛАВА 8 в которой Бенни Адамс узнает Клеманса и получает премию.

Бенни Адамс встал. Шаг. Еще шаг. Он взглянул вверх. Солнце слепило окна верхних этажей небоскреба, а внизу, у его подножья, уже стоял сырой вечерний полумрак. Адамс представил себе, какой крохотной букашкой выглядит он из окон фешенебельного высотного здания.

Бенни вздохнул и побрел к ненавистным дверям. Мерцающая над ними надпись стала приближаться медленно, но неотвратимо. Буквы яркими пятнами въедались в глаза, мешали видеть остальной мир: «Государственная контора мусорщиков». «Оставь надежду, всяк сюда входящий», – подумал Адамс. Еще шаг. Буквы все больше, больше…

– Адамс!

Бенни остановился посреди улицы.

– Адамс! – снова раздался приглушенный зов.

Обернувшись, Бенни увидел полного румяного человека, одетого, как и он, в потрепанный рабочий комбинезон. Адамс сразу же узнал его. Это был Клеманс. Кажется, его звали Рони. Знакомство стародавнее, из тех времен, когда он был офицером полиции, жил в отличной квартире, в хорошем районе города, прекрасно питался, был уважаем… Клеманс лет пять назад приезжал к ним в отряд с какими-то научными целями. Все, кто работал в Социальном институте, занимались в той или иной степени наукой. Рони был из высших слоев, но прослыл добрым малым. Адамс несколько раз брал его с собой на дежурство. Помнится, они много разговаривали…

– Слушай меня внимательно, Бенни, – человек подбежал, схватил Адамса за рукав и оттянул его с дороги обратно на тротуар. Клеманс страшно волновался и, похоже, был явно не в себе, говорил он торопливо, проглатывая слова. – Молчи, не перебивай. Нет времени. Ты меня узнал, вижу. Хорошо. Я потерял все: жену, детей, работу, – и возврата нет. Вообще ничего нет, только тьма… Я, наивный юродивый, думал, что я счастлив в этом прогнившем обществе, я защищал его, но недооценил технарей, лезущих в социологию. Их методы слепы и примитивны, они не учитывают глубинных процессов, они молятся на свои компьютеры. Нет больше авторитета потомственных социологов-профессионалов. Впрочем, это сейчас не важно, важно то, что и ты, и я здесь, перед этими дверьми. За ними открывается дорога в ад. Поверь, я знаю…

– Рони, – равнодушно отозвался Адамс, – я тоже знаю. Но я не вижу выхода: или сюда, или смерть.

– Бенни! Это одно и то же! Впрочем, ты прав, – Клеманс смахнул пот с крупной блестящей лысины. – Я знаю, что из бывших полицейских не делают осведомителей, поэтому могу тебе довериться. Там, – Рони махнул в сторону конторы, – люди перестают быть людьми, их превращают в ублюдков. У нас совсем нет времени, наверняка нас уже засекли. Хватай меня и тащи в контору!

– Да ты что?! – возмутился Адамс и даже оттолкнул Клеманса.

– Делай, что говорю! – фальцетом заверещал Рони. – Делай вид, что насильно меня ведешь, так как уверен, что я пройдоха, а я действительно уже давно им стал. Два месяца прячусь, крадусь по ночам от помойки к помойке, не могу больше…

Глядя на вулкан страстей, нездорово горящие глаза Клеманса, Адамс испугался, что у того сейчас же начнется припадок, и он машинально схватил Рони за руку.

– Так, хорошо. – Клеманс медленно стал толкать Адамса через дорогу в сторону конторы. Со стороны действительно могло показаться, что Бенни тащит человека против его воли. – А теперь незаметно засунь руку в мой карман и возьми маленький бумажный сверточек.

Адамс подчинился и переправил в свой карман шуршащий пакетик.

– Запоминай! Перед сеансом деструкции вставь пружинку в волосы. Не возражай! Посмотри на мою голову, разве я могу на ней что-нибудь спрятать?! Это твой шанс, если повезет. Не волнуйся, для себя я тоже кое-что припас…

– Рони, откуда это? – Адамс прекрасно все понял. То, что лежало теперь в его кармане, было изделием мифического Ордена свободы, о котором среди полицейских шепотом рассказывали всякие небылицы. Но Бенни не верил в его существование.

– Некогда! – зло прервал его Клеманс. – Знай одно: только через контору может быть выход во внешний мир. Иди в горы, через Свалку, больше некуда. Но я не знаю, правда ли это. Могу только надеяться… – Рони дрожал мелкой дрожью, пот обильно стекал по его большому лицу.

– Успокойся! – зашипел на него Адамс. – Теперь уже нет пути назад. Запомни, если сохранишь мозги: ни с кем не разговаривай, здесь все стучат. И ко мне не подходи. Понял?!

Клеманс кивнул головой. Его всего трясло, он начал что есть силы дергаться и вырываться из рук Адамса.

– А-а-а!!! Пусти, гнида. Я не хочу, не хочу! – Он начал извиваться, как змея. – Я человек! Я хочу мыслить, уйди, отпусти…

Адамс не выдержал и отпустил Клеманса. Он не мог понять, играет тот или действительно боится? От неожиданности Рони упал, но вскочить уже не успел. Из дверей конторы выбежали двое людей в униформе, ткнули в него электрошокерами, и, коротко взглянув на Адамса, утащили трепыхающегося Клеманса за дверь. Бенни остался один. Тишина легла на уши затхлым одеялом. Для него пути назад тоже не было. Он протянул руку к ручке.

Двери конторы раздвинулись сами. «Врата ада», – подумал Бенни и шагнул внутрь. Он попал в тихий зал со скамейками и конторкой, за которой восседал приветливый человек в форме с эмблемой Социального института на рукаве. Адамс оглянулся. Как он и ожидал, двери изнутри были бронированными и наверняка открывались только с пульта дежурного.