Роитель, скользитель - [12]

Ожив, Уоррен сел к рулю и направил плот к острову. По ветру плот побежал быстрее, зарываясь в волны. Пена перекатывалась через палубу. У острова была лагуна. Поверхность моря взрезал коралловый риф, огибающий остров. Казалось, он был около километра в диаметре — поросшие лесом холмы и белый, сверкающий песчаный берег. Скользители взяли влево, и Уоррен увидел в рифе белый проход. Он в полную силу ударил рулем. Плот застонал, взбрыкнулся на волнах, ставших теперь круче. Доски заскрипели, парус опал, но плот уже вошел в узкое бледное пространство, и волна понесла его со всей силой и быстротой. Миновав грохотавший о кораллы прибой, Уоррен поставил парус по ветру, огибая темные пятна мелей, и затем повернул к берегу. Скользители исчезли, но он не замечал этого до тех пор, пока плот не воткнулся в песчаную отмель. Уоррен огляделся, прикидывая расстояние до берега. Он ослаб и глупо было рисковать чем-либо в такой близости от суши. Уоррен со стоном поднялся и всем весом налег на свободный край плота. Плот качнулся, сошел с отмели, и ветер погнал его еще метров пятьдесят. Уоррен собрал свои немудреные пожитки и в нерешительности постоял на плоту, словно ему было трудно представить, как он может покинуть плот после стольких дней, проведенных на нем, потом выругал себя и сошел в воду. Он медленно плыл, пока ноги не ударились о песок, потом так же медленно зашагал к берегу, тщательно удерживая равновесие, и потому не увидел вышедшего из-за пальм человека.

Добравшись до берега, Уоррен упал на песок и попытался встать. Песок был горячий и жесткий. Уоррен с трудом поднялся на сведенные болью ноги и увидел стоящего неподалеку человека, китайца или, может быть, филиппинца. Он что-то сказал Уоррену, Уоррен в свою очередь задал ему вопрос, и они уставились друг на друга. Уоррен ждал ответа и, когда понял, что не дождется, протянул правую руку ладонью вверх. В молчании они пожали друг другу руки.

V

Целый день Уоррен был слишком слаб и не мог далеко идти. Китаец принес ему холодную еду в консервных банках и кокосовое молоко. Они заговорили друг с другом, но ни один не понял ни слова другого, и вскоре они замолчали. Китаец показал на себя и сказал: «Джийян» или что-то близкое к этому, и Уоррен стал звать его так.

Похоже, китаец приплыл на остров в маленькой шлюпке. Одет он был во что-то похожее на серую пижаму и имел два ящика консервов.

Уоррен крепко заснул и проснулся от выстрелов. Он заковылял к берегу, ища Джийяна. Китаец стоял по пояс в лагуне, совал пистолет в воду и стрелял. Раздавались громкие хлопки, но брызг не было. Уоррен увидел, как на поверхность выплывают оглушенные тонкие белые рыбины. Джийян подбирал их из воды и кидал в пальмовый мешок, висевший у него на поясе. Увидев Уоррена, он, улыбаясь, подошел к берегу и протянул ему одну рыбу с выпученными глазами.

— Сырую? — Уоррен помотал головой, но оказалось, что у Джийяна нет спичек.

Уоррен показал на его пистолет. Джийян тут же поставил его на предохранитель и спрятал за пояс, внимательно глядя на Уоррена.

— Нет, я хочу сказать, дай мне патрон.

Уоррен понял, что говорить бессмысленно, и жестом показал, как что-то вылетает из дула. Китаец понял и вытащил из кармана патрон. Он бросил рыбу на песок, и та, очнувшись, стала трепыхаться в мешке. Уоррен собрал сухие ветки кустарника и сучки, сложил их в кучку и вырыл под ними ямку. У него все еще были нож и кусок проволоки. Он вскрыл ножом патрон, посыпал порохом веточки. Потом нашел твердый кусок дерева, обмотал его проволокой и стал быстро тереть. Джийян, нахмурившись, наблюдал за ним. Рыба уснула и блестела на солнце. Будь я проклят, подумал Уоррен, если буду есть сырую рыбу, потому что теперь я на суше. Зажав дерево между коленей, он изо всех сил водил проволокой взад-вперед, и вскоре почувствовал, что она накалилась.

Когда он весь взмок, а проволока обжигала руки, Уоррен опустился возле костра на колени и сунул горячую проволоку в порох. Порох секунду шипел, а потом вспыхнул, и появился бледно-желтый в ярком солнечном свете огонь. Джийян заулыбался.

Уоррен разделял неохоту Джийяна использовать оружие для добычи рыбы. Он подумал об этом, когда они с Джийяном жарили ее на палочках, но мысли улетели прочь, когда он приступил к еде и живительный вкус жира вспыхнул во рту. Уоррен съел четыре рыбы подряд, даже не останавливаясь, чтобы запить их кокосовым молоком, которое Джийяй принес в консервных банках. В нем внезапно проснулся голод, словно он только что вспомнил об еде, и не проходил, пока он не прикончил шесть рыб и не выпил половину кокосового молока. Потом он снова подумал о таком использовании пистолета, но теперь эта идея уже не казалась ему плохой.

Жийян попытался показать что-то руками, потом стал рисовать на песке. Тонущий корабль. Джийян в лодке. Солнце семь раз появилось на небе. Остров. Лодка разбилась о кораллы, но Джийяну удалось добраться до берега.

Уоррен кивнул и нарисовал свою историю. Он не упомянул о Роителях и Скользителях, кроме как при кораблекрушении, потому что не знал, как объяснить китайцу, что это такое, к тому же не был уверен, как Джийяну понравится идея питания Роителями. Уоррен не знал, почему заколебался в этом вопросе, но решил пока не говорить Джийяну о том, как ему удалось выжить.