Рога - [26]

Не сразу, но постепенно в тишину ворвались звуки: голоса, крики и смех. Не успел упасть сверху последний кусок останков индейки, как ребята уже повыскакивали из своих укрытий и начали дикий танец. Некоторые из них хватали расщепленные кости, швыряли их вверх и притворялись, что прячутся, заново разыгрывая момент взрыва. Другие мальчишки прыгали на низкие сучья деревьев, притворяясь, что наступили на противопехотные мины и были подброшены взрывом. Они качались на сучьях и вопили. Один из парней приплясывал, почему-то изображая, что играет на гитаре, и, видимо, даже не подозревая, что в волосах у него застрял лоскут индейкиной кожи. Все это выглядело как кадры из документального фильма о дикарях. Производить впечатление на девушек со скалы было в данный момент необязательно, во всяком случае для большинства парней. Когда индейка взорвалась, Иг сразу посмотрел на реку, проверяя, все ли с ними в порядке. И затем он продолжал на них смотреть, как они поднимаются на ноги и весело о чем-то говорят. Одна из них кивнула в направлении по течению, и они дружно пошли по песчаной косе к своим каякам. Скоро они уйдут.

Иг пытался придумать какой-нибудь способ их задержать. У него была магазинная тележка, и он прошел несколько футов по тропе вверх, а затем съехал вниз, стоя на дальнем конце тележки, просто потому, что при движении ему думалось лучше. Он съехал так раз, затем еще раз, настолько глубоко уняв свои мысли, что даже не замечал, что он это делает. Эрик, Терри и другие ребята собрались вокруг дымящихся остатков пня, чтобы посмотреть на произведенные разрушения. Эрик качал в руке последнюю «вишенку».

— А сейчас что взорвете? — спросил кто-то из ребят.

Эрик задумчиво нахмурился, но ничего не ответил.

Мальчишки, толпившиеся рядом, стали сыпать предложениями, и вскоре они все кричали, стараясь перекричать друг друга. Кто-то предлагал притащить и взорвать окорок, но Эрик покачал головой.

— С мясом мы уже работали, — сказал он.

Кто-то еще сказал, что можно подложить «вишенку» в грязную пеленку его маленькой сестрички. Третий добавил, что только в том случае, если она и сама будет в этой пеленке, чем вызвал всеобщий хохот. Затем вопрос был повторен: а сейчас, мол, что взорвете? И Эрик наконец принял решение.

— Ничего, — сказал он и спрятал «вишенку» в карман.

Вскинулись разочарованные крики, но Терри, понимавший свою роль в этой сцене, одобрительно кивнул.

Затем пошли предложения об обмене. Один мальчишка сказал, что отдаст за «вишенку» порнофильмы своего папаши. Другой сказал, что даст домашние папашины порнофильмы.

— Серьезно, моя мамаша трахается как бешеная сука, — сказал он, и парни буквально попадали от хохота.

— Шансов, что я отдам свою последнюю «вишенку», — сказал Эрик, — ровно столько же, сколько на то, что кто-нибудь из вас, педиков, залезет на эту тележку и съедет на ней голышом с вершины холма.

Он указал через плечо большим пальцем на Ига и его тележку.

— Я съеду на ней с вершины холма, — сказал Иг. — Голышом.

Все головы повернулись. Иг стоял в нескольких футах от мальчишек, собравшихся вокруг Эрика и сперва вроде бы никто и не понял, кто это сказал. Затем раздался смех и недоверчивое улюлюканье. Кто-то швырнул в Ига ножку индейки; он увернулся, и та пролетела над ним. Когда Иг выпрямился, он увидел, что Эрик пристально на него смотрит, перекидывая последнюю «вишенку» с руки на руку. Терри стоял прямо за Эриком с окаменевшим лицом; он покачал головой и прошептал одними губами: Нет, ты этого не сделаешь.

— Ты это что, правда? — спросил Эрик.

— Ты отдашь ее мне, если я съеду с холма на этой тележке, раздевшись догола?

Эрик Хеннити узко сощурился, разглядывая Ига.

— До самого низа. Голышом. Если тележка не доедет до низа, ты не получишь ничего. И не важно, даже если ты при этом сломаешь свою долбаную шею.

— Пижон! — вмешался Терри. — Я тебе не разрешаю. Какого хрена ты думаешь, я скажу мамаше, когда ты обдерешь всю шкуру со своей костлявой жопы?

Иг подождал, пока стихнут веселые крики, а потом ответил:

— Я съеду безо всяких повреждений.

— Договорились, — сказал Эрик Хеннити. — Я хочу на это посмотреть.

— Подождите, подождите, — сказал Терри, срываясь на хохот, и помахал рукой в воздухе. Он торопливо подошел к Игу, обогнул тележку и взял его за локоть. Когда он нагнулся, чтобы прошептать Игу на ухо, лицо его улыбалось, но голос звучал почти угрожающе. — Какого хрена? Хочешь съехать с этого холма болтая мудями, а мы тут будем хохотать, как дебилы? Ты этого не сделаешь.

— Почему? Мы же купались здесь голышом. Половина этих парней уже видела меня без одежды. А другая половина, — Иг бросил взгляд на собравшихся, — даже себе не представляет, какое зрелище они пропустили.

— Да ну, совершенно ведь без шансов. Иг, это долбаная магазинная тележка. У нее же совсем хреновые колеса.

— Я съеду, — упрямо ответил Иг.

Терри слегка раздвинул губы и ухмыльнулся злой, бессильной улыбкой. Но в его глазах… в его глазах гнездился испуг. В воображении Терри Иг уже содрал большую часть своего лица о склон холма и лежал визжащим куском мяса на полпути вниз. Иг ощутил сочувственное сострадание к Терри. Вообще говоря, Терри был хладнокровен, куда хладнокровнее, чем Иг мог надеяться быть, но Терри боялся. Страх сузил поле его зрения так, что он не видел ничего, кроме того, что мог потерять. Иг был устроен совсем иначе.