Роджер Вест на киностудии - [14]

Это было молчаливое обещание отомстить за смерть товарища, и, естественно, всем казалось, что Роджер, больше, чем кто-либо другой, думает об этом.

Когда он завернул в собственный кабинет, Вотт, видимо, узнав его по шагам, распахнул дверь кабинета.

— Доброе утро, сэр, — сказал он, — нашли эту кухарку.

— Благодарение богу. Где она была?

— Ее задержали в лондонском аэропорту.

— Прекрасно… Прекрасно…

— И это, разумеется, был поджог. Мы получили предварительное заключение эксперта, сэр. Он приедет сюда в двенадцать. Некто мистер Рейзон.

— Что еще?

— Состояние Раймонда Грейтрекса все еще внушает опасения: травма, плюс сотрясение мозга. О Джеймсе Доноване никаких сведений. Звонил Сенделл, предупредил, что посылает письменный рапорт. Он уже здесь.

Вотт указал на тоненькую папку на столе.

— Вот это, сэр.

— Хорошо.

Роджер протянул ему рапорт о последних событиях:

— Прочитайте все это еще раз как можно внимательнее. Посмотрите, не поразит ли вас что-нибудь. А я пойду побеседую с Морин О'Мелли. Предупредите их, что я сейчас там буду.

Через несколько минут он вошел в комнату, где Морин О'Мелли дремала в кресле. В самом углу сидела женщина-надзирательница. Дежурный сержант стоял рядом с Роджером.

— Она что-нибудь показала?

— О, нет… Она просто с глупым видом глазеет на тебя и делает вид, будто совсем тебя на слышит…

При звуке голосов Морин О'Мелли подняла голову. Все ее тело сжалось, как будто защищаясь от неминуемых побоев, руки непроизвольно поднялись к голове, закрывая ее.

Надзирательница поднялась. Роджер кивнул ей головой, но глаза его неотрывно смотрели на кухарку.

— Почему вы их отравили? — требовательно спросил он.

Она смотрела на него бессмысленными глазами, как будто он говорил на непонятном для нее языке.

— Вы ведь знаете, что убили двоих людей, не так ли?

Ее глаза наполнились слезами, но это было единственной реакцией на вопрос.

— И если миссис Моллоуз тоже умрет, вы будете повинны и в ее гибели!

Женщина молча смотрела на него круглыми от страха глазами. Как ни странно, ему было жаль ее.

— Она все время в таком состоянии? — спросил он надзирательницу.

— Да, сэр. Она производит впечатление…

— Это ложь! — пронзительным голосом воскликнула Морин О'Мелли, вскакивая с места. — Это мерзкая и злобная ложь! Я никого не убивала. Я всего лишь заставила их заснуть. Я бы никогда не причинила зла доктору… Она всегда была со мной так ласкова…

— Она не умрет, — сказал Роджер. — Правда, сейчас она очень больна, но жива и врачи полагают, что поправится.

— Благодарение Богу! Благодарение Богу и Святой Троице!

Глаза О'Мелли заблестели от экстаза, все ее страхи мгновенно исчезли.

Роджер повернулся к надзирательнице.

— Принесите крепкого горячего чая…

Потом снова обратился к Морин О'Мелли.

— Разве вы не хотите, чтобы она умерла?

— Это жестокий вопрос… Я бы за нее не пожалела собственной жизни… И вы это прекрасно знаете!

— Нет, ничего такого я не знаю! — заговорил Роджер более резко. — И, если бы вы не…

— Я не поджигала дома!

— Оставьте в покое пожар… Почему вы их усыпили?

Она не ответила, отведя глаза в сторону.

— Если вы мне этого не расскажете, они могут повторить свою попытку.

— Повторить попытку? Какую попытку? — спросила женщина, дрожа с головы до ног.

— Убить доктора Моллоуз, — ответил Роджер.

Она затаила дыхание:

— Вы… вы меня нарочно пугаете, да?

— Не глупите! Кто-то заставил вас подсыпать огромную дозу снотворного в их еду. Он вас уверил, что после этого они всего лишь заснут на короткое время и не будут испытывать никаких вредных последствий. Ведь так?

— Да… Все так…

— Но в действительности ему надо было усыпить их для того, чтобы они погибли в огне при пожаре…

— Бог — свидетель, сэр, я этого не знала…

Роджер очень внимательно и придирчиво изучал лицо женщины и внезапно заметил нечто такое, что произвело на него впечатление удара обухом по голове. Между Морин О'Мелли и Джеймсом Донованом было несомненное сходство.

Он спросил совсем тихо:

— Ведь это был ваш брат, не правда ли?

Морин О'Мелли окаменела.

— Вам велел так говорить Джеймс, правда? — настаивал Роджер.

И тогда она ответила хриплым шепотом.

— Видит Бог, он, Джеймс.

— Ваш брат?

— Да, брат. В том то все и дело. И можете не спрашивать, где он сейчас. Я этого совсем не знаю.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Когда? Вчера утром у нас дома.

— Значит, вы меня обманули, сказав, что это был приятель вашей двоюродной сестры. В действительности, наркотик вы получили от Джеймса?

Морин опустила голову:

— Да, тогда я сказала вам неправду. Это был мой родной брат, Джеймс.

— Скажите, Морин, а чем Джеймс объяснил свое желание заставить их спать?

— Он… Он сказал, что хочет раздобыть некоторые бумаги.

— Иными словами, хотел забраться в дом докторе Гэлбрейта?

— Да, ваша правда, — тяжело вздохнула она, — чистая правда… Джеймс мне сказал, что у доктора Гэлбрейта хранятся какие-то документы, на основании которых он легко может засадить брата в тюрьму. И что ему нужны всего каких-то полчасика… Но только, чтобы ему никто не мешал.

— Получается, что вы действовали, будучи уверенной, что ничего страшного не случится… Поверьте, вас никто не станет сильно винить, если вы расскажите без утайки решительно все, что произошло. Чем занимались Патрик и Джеймс в Лондоне?