Родовое проклятие - [90]
Теперь Мира видела его ясно, это до невозможности красивое и порочное лицо, эта улыбка на нем….
— И когда он с улыбочкой взвился и исчез в тумане, меня будто ударили ножом в самое сердце, холодным и острым ножом.
— Была черная вспышка, — припомнил Бойл. — Мне так показалось. Короткая молния, ударившая из камня, что он носит на шее.
— Я этого не видела. — Мира подняла стакан с водой и вновь осушила. — Я пыталась идти, но это было невыразимо трудно — все равно как плыть в густой жиже. Меня тошнило, кружилась голова, и теперь, когда тени сделались такими плотными, я даже дождя не чувствовала. Я не могла из них выпутаться, не могла сдвинуться с места, не могла подать голос. И в этом тумане звучали голоса. Голос отца, голос Кэвона. Угрозы, обещания. Я… Он сказал, что готов наделить меня властью. Если я убью Коннора, он дарует мне бессмертие.
Она нащупала руку Коннора и ободряюще сжала.
— Я не могла выбраться, а тьма все сгущалась. Я не могла ни говорить, ни двигаться, словно была связана по рукам и ногам. И еще было ужасно холодно. Потом появился ты, Коннор, заговорил со мной, и возник свет. Этим светом был ты. Ты велел взять тебя за руку. Не знаю, как, но ты сказал, чтобы я взяла тебя за руку.
— И ты взяла.
— Я не думала, что у меня получится, было ужасно больно! Но ты все твердил, что я смогу. Все повторял, чтобы я взяла тебя за руку и пошла с тобой.
Мира сплела их пальцы и крепко сжала.
— Когда я это сделала, у меня было ощущение, что меня вытаскивают из глубокой ямы, в то время как кто-то другой тянет назад. А ты все тащил и тащил, и свет… он был ослепителен. Тогда я снова почувствовала дождь. Все болело, все сразу: тело, сердце, голова. Тени были устрашающие, но мне хотелось вернуться к ним, туда, где не было так больно.
— Отчасти причиной был шок, — рассудила Брэнна. — И чары, которые он применил, чтобы подчинить тебя своей воле. И тут тебя рывком выдергивают назад. Вот почему Коннор погрузил тебя в сон — чтобы не было так больно.
— Я перед всеми вами в долгу, — повторила Мира.
— Мы же команда! — возразил Бойл. — Никто никому ничего не должен.
— Нет, я должна. За то, что вы пришли за мной. Конечно, ты прав, любой из нас встал бы за другого. И еще я должна извиниться, что была такая дура и дала ему шанс захватить себя. И тем самым всех нас поставила под удар.
— Проехали. — Бойл протянул руку и погладил Миру по плечу.
— Вот именно, — поддакнула Брэнна. — Сейчас ты выпьешь чаю и ляжешь в постель, тебе нужен покой.
— Я уже достаточно поспала.
— До «достаточно» еще далеко, но ты можешь посидеть с чаем у камина, пока не надумаешь идти наверх.
— Давай я тебя устрою как следует, — вызвался Фин.
Мира нахмурилась.
— Уж до второго-то этажа я в состоянии дойти!
— Надеюсь, ты не собираешься перечить после стольких извинений? — Он обошел стол и выдернул ее из кресла. — А ты крепкая, Мира Куинн!
— Даже теперь?
Он с усмешкой обернулся на Коннора и отнес Миру в гостиную на диван. Щелчком пальцев заставил огонь трещать веселее, поудобнее уложил пострадавшую и накрыл покрывалом, а она взирала на него с возмущением.
— Терпеть не могу, когда со мной вот так возятся!
— Я тоже. Прямо до тошноты. Почему я это и делаю. Ты заслуживаешь небольшой трепки.
— Ну, валяй, заставь меня раскаиваться еще сильней.
— В этом как раз нужды нет. — Фин присел рядом и внимательно посмотрел на нее. После чего достал из кармана бусы. — Я подумал, тебе это может пригодиться.
— Ой… Как ты…
— Подскочил на конюшню, нашел твою куртку и порылся в карманах. — Он побренчал бусами. — Так берешь или нет?
— Еще как беру!
Он надел ей ожерелье.
— Береги себя, эти камешки помогут. И его тоже береги.
— Обязательно. — Мира подняла взор и посмотрела ему в глаза. — Клянусь! Спасибо. Спасибо тебе, Фин.
— Да ради бога. А сейчас мы узнаем, не подают ли в этом доме к чаю каких-нибудь кексиков.
Он двинулся к двери, обернулся. Мира держала камни на ладони, нежно поглаживая большим пальцем.
Любовь, подумал он. Она способна сделать из тебя идиота или героя. А иногда получается то и другое разом.
Мира проснулась в постели Коннора. Одна. На туалетном столике под тремя стеклянными колпаками горели три белых свечи. Что-то из целительной магии, решила она — наряду с запахом лаванды, шедшим от разложенных под подушкой веточек вместе с какими-то кристаллами, — наверное, чтобы помочь ей выздороветь и в первую очередь как следует выспаться.
Последнее, что она помнила, когда стала мысленно отматывать время назад, было то, как ее принес в гостиную Фин и уложил на диване, а она расслабленно вытянулась и ждала, что другие тоже придут к камину со своим чаем.
Интересно, подумала теперь Мира, пили они чай или нет.
Ее злила мысль, что она, как хворый ребенок, отключилась в один момент. А еще больше — что потом оказалась в постели, одна.
Она попробовала встать и обнаружила, что ноги держат плохо, отчего раздражение лишь усилилось. После того бульона она чувствовала такой прилив сил! Вот почему теперь осознание, что до полного выздоровления еще далеко, оказалось неприятной неожиданностью.
