Родом из села Залесова. - [42]

Когда он в следующий раз наведался в магазин, чтобы узнать о продаже, то продавщицы, увидев его, обратились к нему с просьбой:

– Николай Сергеевич, в первой гимназии стала работать воскресная школа. Преподаватели заходили к нам, увидели икону великомученицы Марины. Она им очень понравилась, приглянулась. Но цена? Она им не по средствам, не по карману, так сказать. Нельзя ли ее понизить?

– Хорошо, – сказал он, – я спрошу владельца иконы. Что он скажет! До свидания!..

Но коллекционер, узнав о желании понизить цену, только посмеялся:

– Что вы, мой дорогой! Ради какой-то воскресной школы я должен терять прибыль. Нет! И еще раз, нет! Передайте мой отказ тем, кто спрашивал…

Эти воспоминания промелькнули в мыслях Николая, взволновали его. Он осторожно, чтобы не разбудить Юрия, встал на ноги, перекрестился, поклонился и попросил:

– Господи, спаси меня и сына! А я, клянусь Тебе, что икону святой великомученицы Марины пожертвую в воскресную школу.

Он еще раз перекрестился, поклонился, прилег на снег рядом с сыном, обнял его. Он заворочался во сне, зачмокал губами.

– Спи, спи, Юра! Все образуется. Мы не одиноки. С нами Бог!

Он разволновался, всхлипнул и подумал, что нужно возвращаться, идти по следам до Большого Боруса. А там, глядишь, встретишь людей – альпинистов или еще кого. Подумав так, он вздохнул, закрыл глаза и забылся.

Утром они встали. Погода была тихая, солнечная. Отец сказал сыну, что нужно возвращаться назад, идти на Большой Борус. И они, тяжело переставляя ноги, пошли к горе, ступая по своим следам. Появилась какая-то цель, надежда.

Время текло неостановимо. Неожиданно Юрий воскликнул:

– Папа, папа! Я вижу людей.

Николай, подняв голову, проговорил устало:

– Сынок, успокойся. Это не люди. Это галлюцинация.

Но сын был настойчив:

– Нет, папа, ты ошибаешься. Это люди. Я пойду вперед.

Отец посмотрел вслед сыну и остановился. И вот, он видит, что к нему подбегают люди, хлопают его по плечам, смеются, радуются. А он стоит, словно каменный, думает, что это видение, что оно скоро прекратится, и снова придется идти вдвоем вперед среди сугробов, кедров, чтобы спасти себя и сына.

Руководитель группы приблизился к Николаю, посмотрел на его лицо, похожее на маску, заглянул в глаза и крикнул:

– Отойдите от него. Он думает, что мы нереальны!

Люди отхлынули в стороны, а руководитель зашептал:

– Коля, очнись, приди в себя! Это правда. Вы спасены!

Дрожь пробежала по телу Николая. Он вздрагивает, приходит в себя, смотрит по сторонам. Видит людей, сына, понимает, что спасен и, ослабев от волнения, садится на снег, опускает голову и рыдания сотрясают его, он захлебывается плачем. Люди стоят рядом, понимают его состояние, молчат, сопереживают. Понемногу он успокаивается, слышит голос:

– Коля, выпей!

Ему подают кружку с чаем, коньяком, лимонником, элеутерококком. Они выпивает. Тепло идет по телу. Возвращается радость. Сил прибавляется. Он встает на ноги, смеется, всхлипывает, мысленно благодарит Господа за спасение.

Руководитель спасательной группы, звать его Валерий, говорит, что здесь поблизости, пройти метров восемьсот, стоит избушка охотника. Нужно пойти туда. Николай кивает головой, и они с сыном, и Валерий с группой спасателей, направляются к охотничьему домику.

Солнце склоняется к закату, опускается за горы, окрашивая вершины алым цветом. Но предстоящая ночь уже не страшит Николая. Они среди своих, они разыскали его и сына, спасли от смерти.

Домик охотника не заперт. Они открывают двери, заглядывают внутрь, спрашивают: «Хозяин, ты дома?» В ответ молчание. «Наверное, – говорит Валерий, – он ушел в село. Думаю, что он не обидится, если мы воспользуемся его гостеприимством».

Николай, Юрий, Валерий, спасатели, входят в комнату. Она хорошо протоплена. От печки идет жар. На столе стоит керосиновая лампа. Валерий зажигает фитиль, накрывает огонь стеклянным пузырем. Комната освещается, делается уютно.

– А мы вас искали, – говорит Валерий, – на вторые сутки собирались уходить в другой район. Вдруг видим – на снегу лежит фольга от шоколада. Я сразу же радисту говорю, чтобы он сделал запрос, выяснил – была ли у потерявшихся шоколадка? Он послал по рации и получил ответ, что да, сын Даниил подтверждает, что у отца была в рюкзаке шоколадка и банка тушенки. Андрей Афанасьев шлет нам приказ, чтобы мы не уходили из этого района и продолжали усиленные поиски. И вот, мы наткнулись на вас. А ну-ка, разувайтесь, посмотрим, что с вашими ногами.

Николай, наклонившись, снимает ботинки, носки. Пальцы на ногах начинают чернеть. У Юрия все нормально. Валерий тревожно переглядывается со спасателями, говорит:

– Обувайтесь. Срочно уходим.

– Почему? – цедит сквозь зубы Николай. Он разомлел от тепла, размяк. Ему хочется прилечь на кровать или на пол, все равно, выспаться, отлежаться, набраться сил.

Валерий категоричен:

– Уходим! Пока ты в норме, сам пойдешь. А кто потом понесет через тайгу твои сто двадцать килограммов.

Возражать не приходится. Отец с сыном обуваются. Валерий гасит керосиновую лампу. Они выходят из тепла на мороз.

– Вперед! – командует Валерий, – иди и не спи! – говорит Николаю. – Позади тебя пойдет человек. Если ты станешь засыпать, он будет взбадривать тебя. Понял?