Родом из Переделкино - [65]

Что же касается политической подоплеки, то в пьесе отражается ситуация, сложившаяся в странах Восточной Европы, где нарастал протест против давления на них со стороны СССР, всеми силами пытавшегося насадить там социализм советского образца. Когда-то, еще до войны, в ночной беседе с писателями Сталин пообещал им объединить всех славян в единую семью. Теперь, после одержанной в войне победы, политика «большого брата» по отношению к странам «ближнего зарубежья», как их тогда называли, красноречиво свидетельствовала о серьезности намерений Сталина осуществить на практике свою идею.

В таком политическом климате в 1948 году появляется пьеса Н. Вирты «Заговор обреченных».

Пьеса стала сенсацией дня. Многочисленные журналы и газеты высказывались о ней в духе дня, отмечая смелую политическую направленность и актуальность нового произведения драматурга.

В самом начале 1949 года ее поставил Театр им. Вахтангова, а вслед затем в Москве: Малый театр, Театр транспорта, МХАТ; в Ленинграде – Академический театр им. Пушкина и по провинции многие ведущие театры страны.

В Театре им. Вахтангова пьесу ставит Рубен Николаевич Симонов и занимает в ней первый состав актеров, в спектакле на сцене появлялись одни только звезды того времени. Так, блестящую и коварную Христину Падеру, министра продовольствия, играла выдающаяся актриса Ц. Мансурова. Материал пьесы давал ей возможность создать образ обольстительной и опасной интриганки, плетущей нити заговора против коммунистов и Советского Союза. Сэра Генри Мак-Хилла, американского магната, выразительно играл М. Астангов, с присущим ему мастерством используя для создания образа сатирические, а подчас и гротесковые краски. В роли фермера Косты Варры выступал А. Горюнов – простоватый и добродушный крестьянин в его исполнении пользовался неизменной симпатией зрителей, и его появление на сцене сразу же встречали дружные аплодисменты.

В пьесе был еще один блестящий дуэт двух молодых и необычайно красивых артистов – это были Ю. Борисова, исполнявшая роль Магды, и Ю. Любимов в роли привлекательного рабочего паренька, в которого была влюблена Магда.

В театре был постоянный аншлаг, цветы, аплодисменты.

* * *

Еще более популярным был фильм, снятый по пьесе «Заговор обреченных» режиссером М. Калатозовым. Выше я уже писала о том, что в роли кардинала Бирнча в фильме снимался недавно вернувшийся из эмиграции А. Вертинский.

Можно подумать, что эта роль была написана специально для него – он был в ней поистине великолепен и своей игрой наверняка способствовал тому, что этот фильм пользовался таким успехом у зрителей.

Самое интересное заключается в том, что многие люди, видевшие этот фильм в те допотопные времена, до сих пор его помнят. Недавно Виктор Суходрев рассказывал нам с мужем, что он молодым парнишкой с друзьями несколько раз бегал в кино смотреть фильм «Заговор обреченных», который молодежь воспринимала как детектив: в нем есть крутые повороты сюжета, подспудные интриги, действие, драйв, если говорить на современном жаргоне, которого не было в большинстве застывших советских кинолент.

Отмечу еще одно поразительное обстоятельство. Само это произведение, написанное в 1948 году, явилось своеобразным предупреждением о том, что ждет нас впереди. В то время никто еще не знал, что в недалеком будущем в Будапешт войдут колонны советских танков, а затем будет безжалостно подавлена Пражская весна. С легкой руки отца название этой пьесы – «Заговор обреченных» – стало чуть ли не именем нарицательным.

За фильм «Заговор обреченных» Н. Вирта получил свою последнюю, четвертую Сталинскую премию.

* * *

Умер И.В. Сталин.

Сложилось так, что накануне похорон я увидела его с близкого расстояния лежащим в гробу.

В детстве отец не раз брал меня с собой на парады на Красную площадь. Мы стояли в толпе приглашенных у подножия мавзолея и оттуда могли видеть Сталина. Но что можно было разглядеть с такого расстояния? Осанистая фигура, шинель, фуражка, усы – плакатный образ вождя.

И вот за день до похорон с семьей одних моих высокопоставленных знакомых мы вышли из подъезда их дома № 9 на улицу Горького, совершенно пустынную, и стали спускаться вниз к гостинице «Националь», после чего свернули к Колонному залу Дома Союзов. При этом глава семьи показывал всем постовым, расставленным на каждом шагу, зеленую книжечку кандидата в члены ЦК КПСС, и нас беспрепятственно пропускали дальше. Улица Горького была абсолютно безлюдной, все боковые переулки были блокированы бронетанковой техникой, и за ней слышался гул и рев обезумевших толп, прорывавшихся в Колонный зал, чтобы, наконец, воочию увидеть своего любимого вождя. Где-то там, в гуще этого столпотворения в этот самый час душилась моя бабушка – полная решимости исполнить свой гражданский долг, как она тогда его понимала, она вырвалась из дома, несмотря на все попытки моей мамы ее удержать, и у Болотного сквера слилась с толпой, устремленной к центру. Ее сейчас же закрутило и понесло, как щепку в бурной реке. Напротив Александровского сада, где тогда еще были жилые постройки, бабушку притерло неуправляемым людским потоком к какой-то подворотне, и в проломленную калитку, обдирая одежду и лицо, вдавило во внутренний двор. Это ее и спасло. Задними дворами ей удалось вернуться обратно к Москворецкому мосту, откуда она стала пробиваться домой. Все остальное происходило как в тумане. Она не помнит, как проталкиваясь, просачиваясь, пролезая сквозь спрессованное людское месиво, она выбралась на набережную и, свернув в Лаврушинский переулок, явилась домой с расцарапанным в кровь лицом, без единой пуговицы на пальто и в одной калоше.