Родные и знакомые - [77]
Каждую неделю Кутлугильде приезжал в Ташбаткан, навещал жену [90]. Хоть неблизок и нелёгок путь через горы, эти поездки не были ему в тягость, а, наоборот, доставляли большое удовольствие. Он мог бы ездить так сколько угодно, но спустя месяца три после женитьбы его родители завели речь о том, что пора перевести сноху в Туйралы. А родительская воля по-прежнему была для него законом.
Нух-бай заблаговременно известил Ахмади о своём решении. В Ташбаткане начали готовиться к проводам Фатимы.
Фатима хорошо понимала, что отъезд её неотвратим. Ей не оставалось ничего другого, как примириться со своей участью, но душа её бунтовала против жестокости судьбы. Её выданные замуж сверстницы оставались в родных местах — если не в самом Ташбаткане, так поблизости. Оставшиеся в своём ауле могли каждый день видеться с родными и близкими, заглянуть к ним по житейской надобности или просто так, без всякого дела. И те, кого увезли в соседние селения, чуть ли не еженедельно приезжали в Ташбаткан. Одной Фатиме выпало на долю уехать в чужедальную сторону.
Правда, она не чувствовала привязанности к отчему дому, тем более — к отцу. В детстве она любила его, потом боялась, ходила перед ним на цыпочках, теперь ненавидела. И не только потому, что не забывала страшного избиения, — Ахмади обрёк её на жизнь в чужом краю среди чужих людей, лишив всего, что ей было дорого. Теперь Фатима не испытывала страха перед отцом, страшнее того, что сделал, он уже ничего не мог сделать, да и ни в чём теперь она от него не зависела: отныне она не ташбатканская, а туйралинская.
Узнав, что Фатиму готовят к отъезду, несколько бойких женщин пришли к ней с советом отвести на прощанье душу, выложить отцу то, чего он заслуживает. Случай для этого представлялся удобный: по обычаю молодая в прощальном плаче — сенляу — должна попенять на родителей за то, что они отдают её в чужие руки; вольна она высказать и другие свои обиды, и никто — ни старшие, ни младшие, ни даже мулла Сафа с его обгаженным тараканами кораном — не могут воспретить это.
Фатима, немного поколебавшись, согласилась с бойкими енгэ, но она лишь однажды, ещё семи или восьмилетней девочкой, слышала сенляу и помнила услышанное смутно, — к обычаю этому в Ташбаткане обращались не часто. Предприимчивые женщины живо научили её всему, что нужно: и мотив напели, и слова старинных причитаний подсказали — Фатиме оставалось, только подновить их и кое-что сочинить самой.
Из Туйралов на трех санях приехала новая родня. Некоторое время спустя в лёгкой кошевке, в которую был впряжён редкой красоты рыжий жеребец, примчался Кутлугильде.
Два дня гости пировали в доме Ахмади.
И вот наступил для Фатимы день прощания с родным аулом.
С утра в Ахмадиевом дворе толклись любопытные. В женской половине дома возле Фатимы, словно пчёлы возле матки, суетились её подружки. Старшие родственницы принялись наряжать молодую. Надели на неё новое платье. На шею, прикрыв высокую грудь, повязали тяжёлый нагрудник — хакал, он был украшен коралловыми нитями, медными бляшками и серебряными монетами с изображениями невесть каких царей. Поверх платья надели зелёный елян с позументами по бортам и двумя рядами монет по подолу.
Ах, как порадовал бы Фатиму этот наряд всего полгода назад! А сейчас она ничего не видела, глаза её затуманились от слёз.
Рядом плакали в голос, заливались слезами её подружки.
Подошла мать, зашептала на ухо:
— Веди себя там, доченька, пристойно. Свекрови не перечь, без спросу на улицу не выходи…
С другого боку подступилась свекровь, зачастила:
Фатима и слышала, и не слышала припевки свекрови, ни разу не взглянула на неё. Гульямал поджала губы — обиделась: она, старшая, ломает себя, старается угодить невестке, вон и подарки свои — стёганое одеяло и перину — показать сюда привезла, а эта неблагодарная даже глаз не поднимет!..
Между тем во дворе запрягли лошадей. Заволновались, забегали ребятишки. Несколько молодаек схватили лошадей под уздцы, дабы вытребовать у главного свата выкуп.
День выдался тёплый, из низких туч медленно летели редкие снежинки.
Фатиму под руки вывели на крыльцо. Она подняла лицо к небу, постояла так мгновенье, затем шагнула на плотно утоптанный снег и решительно направилась к отцу, столбом торчавшему посреди двора.
Ахмади, хотя он и знал, что дочь в первую очередь должна проститься с ним, смотрел на неё несколько растерянно.
Остановившись в несколько шагах от отца, Фатима взглянула ему в глаза и запела:
Только что усердно рыдавшие девушки, мгновенно притихнув, переглядывались. «Вот так Фатима! — говорили их взгляды. — У кого она такому научилась? Кто подсказал ей столь складные слова?» А енгэ, подучившие Фатиму, с замирающими сердцами следили за выражением лица Ахмади: как-то он поведёт себя?
«Стать советским писателем или умереть? Не торопись. Если в горящих лесах Перми не умер, если на выметенном ветрами стеклянном льду Байкала не замерз, если выжил в бесконечном пыльном Китае, принимай все как должно. Придет время, твою мать, и вселенский коммунизм, как зеленые ветви, тепло обовьет сердца всех людей, всю нашу Северную страну, всю нашу планету. Огромное теплое чудесное дерево, живое — на зависть».
Артур Конан Дойл (1859–1930) — всемирно известный английский писатель, один из создателей детективного жанра, автор знаменитых повестей и рассказов о Шерлоке Холмсе. В двенадцатый том Собрания сочинений вошли произведения: «Письма Старка Монро», «Дуэт со случайным хором», «За городом», «Вокруг красной лампы» и циклы «Романтические рассказы» и «Мистические рассказы». В этом томе Конан Дойл, известный нам ранее как фантаст, мистик, исторический романист, выступает в роли автора романтических, житейских историй о любви, дружбе, ревности, измене, как романтик с тонкой, ранимой душой.
Повесть приморского литератора Владимира Щербака, написанная на основе реальных событий, посвящена тинейджерам начала XX века. С её героями случается множество приключений - весёлых, грустных, порою трагикомических. Ещё бы: ведь действие повести происходит в экзотическом Приморском крае, к тому же на Русском острове, во время гражданской войны. Мальчишки и девчонки, гимназисты, начитавшиеся сказок и мифов, живут в выдуманном мире, который причудливым образом переплетается с реальным. Неожиданный финал повести напоминает о вещих центуриях Мишеля Нострадамуса.
Эта книга — автобиографическое повествование о дружбе двух молодых людей — добровольцев времен Первой мировой войны, — с ее радостью и неизбежным страданием. Поэзия и проза, война и мирная жизнь, вдохновляющее единство и мучительное одиночество, солнечная весна и безотрадная осень, быстротечная яркая жизнь и жадная смерть — между этими мирами странствует автор вместе со своим другом, и это путешествие не закончится никогда, пока есть люди, небезразличные к понятиям «честь», «отечество» и «вера».
Одна из повестей («Заложники»), вошедшая в новую книгу литовского прозаика Альгирдаса Поцюса, — историческая. В ней воссоздаются события конца XIV — начала XV веков, когда Западная Литва оказалась во власти ордена крестоносцев. В двух других повестях и рассказах осмысливаются проблемы послевоенной Литвы, сложной, неспокойной, а также литовской деревни 70-х годов.
Так сложилось, что в XX веке были преданы забвению многие замечательные представители русской литературы. Среди возвращающихся теперь к нам имен — автор захватывающих исторических романов и повестей, не уступавший по популярности «королям» развлекательного жанра — Александру Дюма и Жюлю Верну, любимец читающей России XIX века граф Евгений Салиас. Увлекательный роман «Миллион» наиболее характерно представляет творческое кредо и художественную манеру писателя.
Описываемые в романе события развертываются на одном из крупнейших нефтепромыслов Башкирии. Инженеры, операторы, диспетчеры, мастера по добыче нефти и ремонту скважин — герои этой книги.
Вторая книга романа известного башкирского писателя об историческом событии в жизни башкирского народа — добровольном присоединении Башкирии к Русскому государству.
В первой книге романа показаны те исторические причины, которые объективно привели к заключению дружественного союза между башкирским и русским, народами: разобщенность башкирских племен, кровавые междоусобицы, игравшие на руку чужеземным мурзам и ханам.
Роман повествует о людях, судьбы которых были прочно связаны с таким крупным социальным явлением в жизни советского общества, как коллективизация. На примере событий, происходивших в башкирской деревне Кайынлы, автор исследует историю становления и колхоза, и человеческих личностей.