Родня. Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев - [115]

Самое интересное, что впоследствии СМИ не видели необходимости объяснять, почему были предприняты эти неординарные меры. В официальных сообщениях упоминалось о желании не причинять страданий родственникам, но в этом крылось нечто большее. Власти опубликовали заявление, что гроб с его телом не допущен в общественное пространство и сожжен в резервной печи, после чего проведена ее тщательная очистка; дело касалось нравственного загрязнения.

Смерть и все, что с ней связано, всегда имело значение. Наряду со спорами об искусстве и символизме самые ожесточенные дискуссии о неандертальцах касаются того, что они делали с покойниками. Несмотря на достижения трех последних десятилетий и на новом уровне исследованные скелеты, четкого понимания того, что для них значила смерть, до сих пор нет.

Некоторые исследователи утверждают: только набор характерных элементов в каждом конкретном случае может доказать наличие намеренных ритуальных практик. Другие утверждают, что необходим более широкий контекст. При поиске баланса между этими позициями важно не только использовать современные тафономические методы, но и признать нашу неизбежную необъективность. Само по себе присутствие костей гоминин в месте обнаружения не доказывает, что их туда положили неандертальцы. Равно как и отсутствие ямы для гроба не означает, что они не укладывали покойников определенным образом.

Взгляните на историю человечества на нашей планете: очевидно, во все времена производимые с трупами действия не исчерпывались исключительно погребением. К тому же понять, что на самом деле нашли археологи, не так просто, поскольку тела — или их части — на стоянках расположены совершенно по-разному.

Иногда фрагменты тел неандертальцев обнаруживают среди костей животных в естественных их скоплениях под открытым небом, как, например, руку в Турвиль-ла-Ривьер. Скорее всего, во время наводнения где-то между 235 000 и 180 000 лет назад ее выбросило волной туда, где раньше был песчаный берег Сены у подножья меловых скал, хотя и неясно, при каких обстоятельствах. Любопытны случайные находки на участках разделки мяса, ведь в таких местах останавливались на относительно недолгое время. В Зальцгиттер-Лебенштедте среди тысяч костей северных оленей, вероятно убитых в процессе охоты, найдены фрагменты костей как минимум одного взрослого неандертальца и одного подростка.

В отдельных случаях неандертальцы становились жертвами хищников или, по крайней мере, пищей для них. На фалангах пальцев ребенка, найденных в пещере Цемна (Польша), заметны характерные повреждения вследствие воздействия желудочного сока крупного хищника. От них не отставали и падальщики, о чем свидетельствуют изгрызенные кости ног и ступней в некоторых логовах гиен. Однако сложно разобраться в том, каким образом оказывались обглоданные части тел в тех местах, где поочередно селились то неандертальцы, то хищники.

Даже если речь идет о полных скелетах, а не о фрагментах, чрезвычайно трудно доказать, что их намеренно оставили в определенном месте. Существует масса причин, по которым отдельные неандертальцы испускали последний вздох в пещерах: они могли скончаться от болезни, от полученной травмы, даже от голода или насилия. Проблемы появляются, когда надо из всех возможных следов «надлежащего обращения» с покойником вычленить реальные значимые действия его соплеменников.

Погребение — не золотой стандарт, а лишь самый очевидный вариант. Более того, оно может быть совершено самыми разными способами — от намеренного рытья ямы до использования естественного углубления или простого заваливания землей. Не стоит забывать и о бесчисленном множестве других методов обращения с трупом, даже если их не так легко определить: тело могло быть выброшено наружу, разрублено на куски, сожжено, выставлено на обозрение, поставлено под охрану, подвергнуто переработке или даже съедено. Однако прежде стоит понять причины этих побуждений и истоки траура.

В эмоциональном плане смерть — страшное испытание для наших ближайших родственников. Сообщества шимпанзе и бонобо основываются на глубоких связях, их разрыв причиняет сильную боль. Смерть происходит по разным причинам, однако к ней у этих обезьян, как и у неандертальцев, не бывает равнодушного отношения. Каждая смерть полностью поглощает отдельных особей (а иногда и всю группу) на много часов, причем крайняя эмоциональная экспрессия и взаимодействия с телом являются нормой. Обстановка нестабильна и взрывоопасна, проявления агрессии сменяются смирением, подбадривание — доминированием. Стресс снимают посредством спаривания или криками, при этом — что самое удивительное — порой издают звуки, связанные со страхом и угрозой, весьма похожие на предупреждения о приближении чужака.

После исступленного воя сразу после случившегося коллективный шум то стихает, то вновь усиливается до неистового крещендо. Лишь временами воцаряется тишина. Даже ночью отдельные особи дежурят у тела, молча глядя на него. Иногда наблюдающие тянутся к телу, иногда нет, но в целом желание прикоснуться к трупу однозначно угадывается в попытках ткнуть его, погладить, потянуть, поносить, взять на руки или почистить шерсть. Порой кажется, что цель взаимодействия с телом — вызвать ответную реакцию, пытаясь заглянуть в глаза, расшевелить или даже поиграть с ним.