Родня - [9]

- Приготовься.

И мир сузился до размеров водосточной трубы.

Аппарация закончилась возле кладбища неизвестного мне города. Снейп даже не потрудившись убедиться в отсутствии поблизости магглов, заклинанием расчистил дорожку к одной из могил. Мы подошли к памятнику.

- Эйлин Снейп, - прочитал я. И дата смерти - 31 июля 1980 года. Первый человек, отдавший свою жизнь за мою. Я провёл пальцами по дате смерти мамы.

- Поэтому вы меня ненавидите? - спросил я у Снейпа.

Тот у меня за спиной лишь фыркнул. Снейпу вообще очень хорошо удавалось хмыканьем, фырканьем, изгибом губ и взлётом бровей заменять слова. Вот и сейчас его фырканье означало: «Что с имбицила возьмёшь».

- Как вы, гриффиндорцы, любите громкие слова,- ответил Снейп. - Любовь, ненависть, добро, зло. Кто не с вами, тот против вас. Вы не просто не видите полутонов, вы отказываете им в существовании. Не желаете видеть второго дна, и признаёте правильным только одно мнение - своё.

Слова Снейпа были обидны и несправедливы. Можно подумать я бревно бесчувственное. И вообще - мне 16. Имею я право на юношеский максимализм. Но спорить не хотелось. Может быть, из-за нежелания нарушать торжественную грусть кладбища, или опасения разорвать только что родившееся, очень хрупкое что-то личное между Снейпом и мной.

- А что касается моего к тебе отношения, - продолжил Снейп. - Бывало, ты злил меня своим упрямством, раздражал нежеланием слушать, бесил бесконечными спорами. Но что бы ненавидеть? Не слишком ли много ты о себе возомнил? Дорасти сначала. И запомни, я никогда не винил тебя в смерти мамы. Она была немолода и слаба здоровьем, её сразу предупредили, что беременность и роды она может не пережить. Но даже сама мысль об аборте была для неё неприемлема. Цени это.

Столь проникновенная речь призывала помолчать. Я и молчал. Хоть в голове теснился тысяча и один вопрос, и каждый желал быть заданный первым. Но пока я выстраивал мысли в очередь, Снейп поманил меня к выходу.

- Пойдём. Примораживает.

В маленьком кафе, куда Снейп привёл меня после кладбища, было пусто. Рождество - семейный праздник. К тому же на улице было морозно, и большинство горожан предпочли остаться дома. За стойкой миловидная официантка с неподдельным интересом листала глянцевый журнал. Со своей пёстрой декольтированной блузочкой и розовым бантиком, кокетливо примостившемся над ухом, она так напоминала Лаванду Браун, что я невольно подумал: а чем вообще ведьмы отличаются от остальных женщин, кроме умения махать палочкой. На призыв Снейпа девушка отложила журнал и включила кофе-машину. Перед нами на столе появились булочки. Для забегаловки выпечка здесь была недурна.

Я с удовольствием съел булочку и выхлебал кофе. Облизал губы от оставшейся на них пенки. Снейп сидел напротив, и отсутствующим взглядом смотрел мимо моего плеча, грея руки о чашку. Дармовой хавчик от Снейпа, это конечно круто. Но у меня были вопросы. Следовало задать их, пока наш Бэтмен снова не забаррикадировался в своих подземельях. В лучших традициях смелости имени гриффиндора, я задал самый главный вопрос.

- А как я оказался у Поттеров?

Снейп вздрогнул, будто забыл о моём присутствии, поставил на стол чашку.

- Тебя Лили забрала.

Логично, конечно, но это не ответ. На кладбище, на соседней с мамой плите было написано: «Тобиас Снейп», и дата смерти - 18 декабря 1982 г. Отец умер через год, после того как я оказался у Дурслей. Как я узнал потом, пьяный замёрз насмерть.

Снейп вздохнул.

- Меня не было в Англии, когда ты родился, и умерла мама. Вернулся я числа 15 августа. Сразу поехал к родителям. Отцу ещё хватило выдержки забрать тебя из больницы и похоронить мать. А потом он запил. К моменту моего возвращения, он имени своего не помнил. Тебя взяла к себе миссис Эванс. Соседки решили дождаться меня, прежде чем заявлять властям.

Соседки? Миссис Эванс? В мозгу щёлкнуло так, что я подскочил на стуле.

- Так тётя Петуния знала? Ну, что я приёмный?

Снейп посмотрел на меня своим фирменным, известным всему Хогвартсу, взглядом препода, поймавшего ученика на незнании элементарщины.

- Конечно, знала. Она тогда уже вышла за своего маггла, но с матерью общалась регулярно.

- Тогда почему она взяла меня?

- Потому что тогда только в её доме ты мог выжить. - Голос Снейпа был твёрд. - Петуния неприятный человек, не спорю. Жадная, завистливая любительница сплетен и ярлыков. - Снейп поморщился. Сразу видно, что старшую из сестёр Эванс он не любил - Но она не убийца. А отказать тебе в доме тогда и означало убить.

С тёткой разобрались. А она, оказывается, альтруистка, не знал. Отношение Петунии ко мне стало более-менее понятным. Каково это ежедневно видеть перед собой ребёнка, виновного в гибели сестры. И не просто видеть, а воспитывать, заботиться. И ладно, если бы родственника, а то какого-то приблудыша, с отягощённой алкоголем наследственностью. Петунию я понимал. Вот только чулан под лестницей, обноски Дадли и объедки Вернона не давали простить.

Я вопросительно посмотрел на Снейпа. Не хотелось, что бы день откровений закончился. Но, видимо и Снейп решил за один раз всё рассказать до конца.