Родное небо - [13]
Район полетов на разведку льдов был огромным - Баренцево, Карское моря, море Лаптевых. Кроме того, летали мы на зимовки, расположенные на побережье, отвозили туда продукты, почту, лекарства. В воздухе приходилось находиться по семь-восемь часов. Вылетали мы в любое время суток. В летние месяцы, как известно, в тех краях круглые сутки день. В полете же мы были так заняты, что вообще забывали про ночные часы. Иногда бортмеханик заглядывал ко мне в кабину:
- Василий Сергеевич, когда отдыхать будем? Третьи сутки не спим, работаем.
Я же очень дорожил хорошей погодой, считал, что эти драгоценные для Арктики часы надо использовать максимально, побольше сделать.
Зимой 1933/34 года по окончании навигации я вернулся на трассу Красноярск - Игарка. Не знал я тогда, какое великое испытание ожидает меня впереди...
Курс на льдину
13 февраля 1934 года в Чукотском море затонул раздавленный льдами пароход "Семен Челюскин". Научная экспедиция академика О. Ю. Шмидта прошла на этом корабле по Северному Ледовитому океану за одну навигацию путь от Белого моря до Берингова пролива. На последнем участке своего движения пароход находился в плену у дрейфующего ледяного поля, то уносившего его от чукотского побережья, то приближавшего к нему. Когда этот беспримерный героический рейс был почти завершен и "Челюскин" уже входил в Берингов пролив, грозный тайфун, внезапно налетевший с южных морей, отбросил корабль назад, в полярные льды. Огромная льдина, в которую был впаян пароход, отнесла его в океан на 150 миль к северу от побережья Чукотки, а через некоторое время он был раздавлен и исчез в глубокой трещине.
Более ста человек - весь состав экспедиции - успели высадиться на дрейфующее поле. Теперь это был лагерь Шмидта, весть о котором мгновенно облетела весь мир. В Москве на следующий же день была создана правительственная комиссия по организации спасения челюскинцев, возглавляемая заместителем Председателя Совнаркома СССР В. В. Куйбышевым.
Обо всем этом я узнал в Игарке, вернувшись туда из Усть-Порта. Меня ждала телеграмма следующего содержания: "Немедленно возвращайтесь в Красноярск". Догадываюсь: это связано с "Челюскиным". Срочно вылетаю в Красноярск. На аэродроме меня встретил начальник нашей авиабазы Виктор Алексеевич Прилуцкий и передал мне приказ из Москвы: немедленно отправиться во Владивосток, в распоряжение краевой комиссии по спасению челюскинцев. В тот же день я выехал туда поездом. Шесть томительных суток пути, шесть суток тревожного ожидания. В голове одна мысль: "Чем я смогу быть полезен, если не дадут самолет?"
В день моего приезда во Владивосток там до глубокой ночи шло заседание комиссии. На Чукотку было решено отправить звено из пяти военных летчиков, возглавляемое Н. П. Каманиным. Для меня машины не оказалось. Посоветовали попытаться достать на месте. Но я понимал, что сделать это вряд ли удастся. Какой же полярный летчик отдаст свой самолет? Сообщаю телеграммой о создавшемся положении в Москву В. В. Куйбышеву. Появившееся свободное время использую для того, чтобы рассказать летчикам каманинского звена об условиях полетов в Арктике. Ведь ребята в звене, молодые, не летавшие еще на Крайнем Севере, могут недооценить тех опасностей, которые готовит для каждого суровая полярная стихия. Толковали долго. Кто внимательно прислушивался, а кто считал, что я напрасно преувеличиваю трудности.
На следующий день провожали каманинцев. Пароход "Смоленск" должен был доставить их к самой северной точке Чукотки - поселку Уэлен на мысе Дежнева. А мне пришлось остаться на берегу. Ответа на телеграмму еще не было. Возвращаюсь в гостиницу, укладываю свои пожитки, чтобы отправиться обратно в Красноярск. И вдруг ко мне в номер вбегает посланец комиссии. Пришел ответ из Москвы: мне предлагают отправиться с пароходом, обещают дать самолет! Буквально в несколько минут собрался в дорогу. Времени терять нельзя, надо догонять "Смоленск".
У подъезда гостиницы уже ждала автомашина. Она доставила меня на пристань к катеру. Через два часа бешеной гонки по волнам я Поднялся на борт "Смоленска". Меня на пароходе, конечно, не ждали. Хожу по палубе как неприкаянный. Подружился с механиками, ведь у нас общая любовь к машинам.
Наконец в пути получили телеграмму на имя Каманина: "Выделить Молокову самолет". Николаю Петровичу пришлось передать мне один из своих самолетов. Молодой механик Петр Пилютов повел меня в трюм показать предоставленную машину. Это был самолет Р-5 под номером два, выведенным голубой краской.
Предназначенная мне голубая "двойка" оказалась старенькой, уже изрядно послужившей машиной. Мотор ее три раза капитально ремонтировался и после этого имел уже более ста часов работы. "Да... тут потребуется большое внимание и осторожность, - подумал я. - Но хорошо хоть такую дали. Все, что будет зависеть от меня, сделаю и долечу". Позднее я прямо-таки влюбился в свою "двойку". Легкая, послушная, она ни разу в полете и при посадках не подвела меня. Моим бортмехаником стал Летя Пилютов, чему я очень обрадовался. За время ожидания я уже познакомился с ним. Паренек был толковый, старательный, хорошо знал свое дело.
Героическая эпопея в трех томах «Поход Челюскинцев». Книга третья. .
Сборник воспоминаний различных деятелей науки, искусства и культуры с И. В. Сталиным.Издание 1939-го года. Орфография сохранена.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.