Буравя спрессованный пласт.
Он силу подарит усталым,
Надежды и веры придаст.
И струйка чистейшая льётся
Сквозь мрамор, базальт и гранит.
Так слово поэта пробьётся
И души людей напоит.
Писатели строчат о Шамиле…
Писатели строчат о Шамиле,
Поэты составляют срочно оды, —
По Дагестанской выжженной земле
Пахнуло свежим воздухом свободы.
Одни твердят: — Ах, как он был велик!
Другие: — Патриот родного края!
Так говорят, когда иссяк родник:
«Какая в нём вода была живая!..»
Растёт гора бумаги на столе, —
Сумеют ли прочесть всё это люди?
Кто только ни писал о Шамиле,
Но Шамилём никто уже не будет!
1995
Давненько же я не был в Дагестане,
Седой Кавказ сильнее поседел,
В живых уж нет иных на годекане,
А кто в живых, пожалуй, не у дел.
Была у нас страна, брат, мировая,
Езжай куда захочешь — всюду ждут,
Последнее кладут и наливают,
И дома ты кругом — и там и тут.
Мне говорят: стреляют в Дагестане,
Не стоит ездить в гости; ну и что ж,
Что знаешь ты где каждый столб и камень? —
Нарвёшься иль на пулю, иль на нож.
Изводят населенье, как чеченцев,
И нет работы, и без счёта вдов,
Гуськом в леса уходят ополченцы,
Чтобы сражаться с бандами ментов.
Не отрекаясь от себя и веры,
Затягивают туже пояса,
Кругом — долги, ну а
миллионеры
Оплачивают спорт и чудеса.
Я знаю, что настали дни крутые,
Уже от бед не поднимают глаз,
Но люди там остались золотые,
И будут жить, пока стоит Кавказ!
2011 г.
Полвека прошло, стало время ценней…
Полвека прошло, стало время ценней,
Пройти его надо достойно.
Тружусь над строкой, а в родной стороне
Опять, говорят, неспокойно.
Вживаясь в чужбины глухой неуют,
Не понят, не принят и странен,
Я плохо живу, но я знаю: живут
И хуже меня в Дагестане.
И я обращаюсь лицом к стороне,
Покинутой в спешке когда-то,
И вижу вершины нетающий снег,
И слышу лавины раскаты.
Хотя мне меч и не с руки…
Хотя мне меч и не с руки,
Но получилось так в итоге,
Что жил я веку вопреки,
И перешёл дорогу многим.
Сулили недруги провал,
Спуская клеветы лавины,
Но я о том не горевал,
А молча шёл к своим вершинам.
Открытьям прошлым — грош цена,
Жизнь прожита наполовину.
Но где-то есть ещё одна
Моя невзятая вершина…
