Родник пробивает камни - [52]

— Уверена, что провалится. Спит только со снотворными.

— Что ты хочешь от меня? Не поведу же я твою племянницу на экзамен за ручку, — пошутил Кораблинов.

Капитолина Алексеевна смотрела на Кораблинова с мольбой.

— Прими ее, Сереженька… Хотя на десять — пятнадцать минут… Поговори с ней, успокой ее, вдохни в нее веру в себя… Она тебе понравится… Она чудный ребенок…

— Где я с ней могу встретиться?

— А у тебя дома?..

Кораблинов снова посмотрел на часы.

— Ты торопишься?

— Через сорок минут мне обязательно нужно быть на студии. У меня назначена репетиция.

— Я подвезу тебя, я на машине.

— О!.. Да ты, Капелька, живешь как классическая генеральша! — оживился Кораблинов.

— И не говори!.. — Капитолина Алексеевна кивком головы позвала официанта. — Ну, так как, Сережа? — спросила она обеспокоенно, видя, что Кораблинов чем-то озабочен.

Кораблинов вырвал из блокнота чистый листок, написал адрес и подал листок Капитолине Алексеевне.

— Милости прошу!.. Только заранее позвони.

Рассчитавшись с официантом, они вышли из павильона и направились к выходу из парка, где недалеко от ворот Капитолину Алексеевну ждала серая «Волга». Уже немолодой шофер генерала Лисагорова, еще издали увидев жену своего начальника и Кораблинова (он узнал его по фильмам), поспешно вышел из кабины и распахнул дверку.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Солнце уже закатилось за стеклянный купол главного корпуса университета, когда «Волга» с шашечками на боках, обогнув выставочный зал на Манежной площади, повернула на улицу Герцена, и, миновав консерваторию, выскочила к Никитским воротам и остановилась перед светофором. Светлана издали увидела остроконечный шпиль высотного дома на площади Восстания. В этом доме жил Кораблинов.

Стрелка на спидометре поползла вправо, к пределу. Пожилой таксист в форменной фуражке стремительно приближал минуту, когда Светлана должна переступить порог квартиры Кораблиновых.

Вот уже и улица Герцена оборвалась, оставшись за спиной. Дальше все было как во сне. Вслед за теткой Светлана вышла из машины, рядом с ней покорно и молча шла к подъезду, вошла в роскошный и прохладный вестибюль с высоким потолком, с которого свисала огромная люстра. Скоростной лифт нес ее бесшумно и так быстро, что у нее захолонуло сердце.

Когда дверь лифта открылась и тетка почти вытолкнула ее из кабины, Светлана очутилась одна на пустынной лестничной площадке. Огляделась… Тетка осталась в лифте. Нажав указательным пальцем правой руки на кнопку «стоп», левой рукой она делала выразительные жесты в сторону высокой дубовой двери, на которой была прибита продолговатая, до блеска начищенная медная пластинка.

— Нажимай! Смелее!.. — почти шепотом сказала Капитолина Алексеевна. — Ну что ты остолбенела?

Светлана, неслышно ступая по кафельным плиткам, нерешительно подошла к двери и еще раз оглянулась в сторону лифта, в котором тетка продолжала правой рукой жать на кнопку «стоп», а левой махала и взглядом показывала на белую кнопку звонка.

На продолговатой медной пластинке, прибитой на двери, красивыми наклонными буквами было выведено:

«Сергей Стратонович Кораблинов».

На лестничной площадке стояла прохлада и тишина. Светлана слышала, как тугими прибойными толчками билось ее сердце. Эти толчки гулко отдавались где-то у горла. Вот она подняла руку, чтобы нажать кнопку звонка. И замерла… Ей казалось, что время остановилось. «Будь что будет!..» Когда указательный палец утопил кнопку, Светлана, как от горячего, резко отдернула руку. Хотела уйти, но было уже поздно. За дверью по-львиному утробно зарычала собака. Послышался чей-то басовитый, с перекатами, голос. Загремела дверная цепочка. За спиной послышалось шипение опускающегося лифта.

В дверную щель высунулось веснушчатое лицо молоденькой девушки, застенчиво поправляя на груди выцветшую голубенькую кофту, она внимательно, с ног до головы, осмотрела Светлану. Пальцы ее больших рук были мокрые и красные, словно она только что вернулась с речки, где в проруби полоскала белье.

— Вам кого?

— Я к Сергею Стратоновичу… Я звонила ему.

Вдруг показалась седая шевелюра пожилого человека, с черными, всклоченными бровями, в которых были видны тонкие серебряные прожилки седины.

«Он!.. Сам!..» — Светлана почувствовала, как в груди ее что-то екнуло, замерло и мягко опустилось.

Большой, театрально-царственный и слегка удивленный… Или он только что читал монолог из трагедии Шекспира, или его оторвали от других важных дел.

Лицо Кораблинова Светлана прекрасно помнила по фильмам. Открытки с его фотографиями продавались почти во всех киосках и книжных магазинах Москвы. Такое лицо, увидев однажды, нельзя забыть.

— Прошу! — Кораблинов широко открыл дверь и сделал шаг в сторону, давая проход Светлане.

Светлана переступила порог и, не спуская глаз с Кораблинова, вошла в просторный холл квартиры.

— Здравствуйте, — дрогнувшим голосом проговорила она.

Отступив еще на шаг, Кораблинов откинул назад свою крупную седеющую голову и смотрел на Светлану так, словно его что-то очень поразило.

— Сима!.. Симочка!.. Иди сюда!.. Ты посмотри, кто к нам пришел! — возбужденно и громко, так, что колыхнулись длинные стеклянные подвески люстры, позвал он жену.