Родная кровь - [27]

Когда я приехала домой, полицейские уже ждали меня, собираясь устанавливать прослушку. Потом приехали сотрудники службы безопасности и установили сигнализацию.

Мне выдали персональное сигнальное устройство, которое я должна носить на шее, но я не хочу, чтобы Элли спрашивала, что это, и потому прячу его в сумке.

Когда все уехали, я уселась в кресло в гостиной, глядя на новую систему сигнализации и телефон. Они вселяли в меня панику. Сколько это все продлится? Я теперь даже не могу спокойно поговорить с Эваном…

И тут зазвонил телефон.

«Просто посмотри на дисплей. Наверное, это даже не он».

Звонок повторился.

«Может быть, это из полиции».

На экране высветился номер Эвана, и я с облегчением вздохнула.

– Привет, малыш, я…

Связь оборвалась.

Я перезвонила, но включился автоответчик.

Отлично, еще один незавершенный разговор! Я швырнула трубку на стол. Когда телефон зазвонил снова, я чуть было не взяла его, но в последний момент заметила номер на дисплее. Звонили из телефона-автомата. Задержав дыхание, я смотрела на трубку. После пяти звонков телефон наконец замолк.

На этот раз я тут же позвонила в полицию, Надин, но тот тип не оставил сообщения, поэтому звонок ничего нам не дал. Сержант Дюбуа сказал, что мне не следует брать трубку, не поговорив с людьми из отдела по борьбе с тяжкими преступлениями, а они приедут только завтра. Они хотят, чтобы после их приезда я сразу же пришла в полицейский участок и сдала кровь на анализ ДНК. Поэтому я и перенесла нашу встречу на сегодняшний вечер. Ну и еще потому, что мои мысли путаются. Я пробовала успокоиться с помощью разных техник, которые вы мне предложили: бегала в парке, записывала все, что произошло за день, медитировала, пела, чтобы устранить это странное ощущение в горле… Я даже пыталась петь во время медитации!

Хуже всего то, что я не могу поговорить об этом со своей семьей, не могу поговорить с Лорен. Вы же меня знаете, сначала мне нужно обсудить с кем-то новости, а потом уже думать, что делать. Слава богу, у меня есть Эван. Мы с ним разговаривали вчера вечером, и он очень поддержал меня, но мне его не хватает. Когда Эван рядом, я чувствую себя собранной и спокойной, словно знаю, что все будет в порядке. Сегодня адвокат Джулии сделал от ее лица официальное заявление для прессы: она не Карен Кристиансон и никогда не отдавала своего ребенка на удочерение. Любому, кто попытается опровергнуть это заявление, может быть предъявлено обвинение в клевете.

Сегодня утром, когда я отвезла Элли в школу, у дома меня ждали репортер с оператором. Следуя совету папы, я подтвердила заявление Джулии, сказав, что ни Джулия Ларош, ни Карен Кристиансон не являются моей биологической матерью и я подам в суд на любого, кто станет распространять подобные сплетни обо мне или моей семье. Потом я захлопнула дверь прямо у них перед носом.

Я понимаю, почему Джулия солгала. Она пытается защитить себя. Сама я хочу защитить Элли, но мне было странно читать заявление Ларош. Она словно отреклась от меня вновь, и от этого мне показалось, что я и не существую вовсе.

Как бы то ни было, сейчас все не так уж и плохо. Я жду результатов анализа ДНК. Если он совпадет с ДНК, обнаруженной на местах преступлений, то все это станет… реальным. Но я надеюсь, что в лаборатории не выявят соответствия. Может, просто возникла путаница с записями в службе усыновления и я даже не дочь Джулии. Может же мне повезти, верно?

Сеанс шестой

Не помню, когда я в последний раз брала в руки кисточку. Вчера я накричала на Лорен, а ведь она просто спросила меня, разослала ли я приглашения на свадьбу. Но как только я начинаю хотя бы думать о том, чтобы составить список гостей, мои мысли разбегаются. Я попыталась поговорить об этом с Эваном, и он сказал, что, возможно, стоит отложить свадьбу до тех пор, пока все не образуется. В чем-то он прав, мы совершенно не успеваем с подготовкой к празднованию, но я всю жизнь ждала этого дня. Мне всегда хотелось чувствовать себя счастливой рядом с таким мужчиной, как Эван. Раньше я даже не знала, что такие мужчины вообще существуют. Он такой заботливый. Приносит мне еду, когда я работаю в мастерской, набирает для меня ванну, когда у меня болит голова, у него хватает сил на то, чтобы мириться с моим характером. Мы оба домоседы, предпочитаем проводить вечера перед телевизором, а не ходить на шумные вечеринки. Мы редко ссоримся, а если размолвки и случаются, то мы очень быстро миримся. Он такой добрый и хороший, что, глядя на него, мне хочется быть такой же. Поэтому идея отложить свадьбу кажется мне невыносимой. Но в последнее время все не заладилось. Возможно, у меня не будет выбора.

В прошлую среду я прямо с утра направилась в полицейский участок. Прежде чем зайти туда, я пару минут просидела в машине на парковке, вцепившись руками в руль. «Все будет в порядке, что бы я ни узнала. Я справлюсь с этим».

Я сдала кровь на анализ ДНК, а потом сержант Дюбуа отвел меня в допросную с диванчиком и попросил подождать сотрудников отдела по борьбе с тяжкими преступлениями. В дверь постучали, и в комнату вошли мужчина и женщина. Я ожидала, что мое дело будут вести какие-нибудь осунувшиеся пожилые люди в черных костюмах и солнцезащитных очках, но женщине было всего лет сорок, одета она была в просторные брюки клеш, белую рубашку и коричневую кожаную куртку. Короткие русые волосы выгорели на солнце, кожа коричневатая от загара. Мужчина был помладше, лет тридцати пяти. Он был одет в стильные черные брюки и черную рубашку с закатанными рукавами. На его предплечьях я заметила татуировки – какие-то азиатские символы. Оливкового цвета кожа, бритая голова и раскосые глаза делали его похожим на итальянца. Он приветливо улыбнулся, так что на щеках проступили ямочки, и я подумала, что у него наверняка отбоя нет от женщин.