Родиться в Вифлееме - [65]

— Мы все понимаем, сэр, — опять кивнул Райтсен. — Я считаю риск минимальным — и, в нашей ситуации, допустимым. Мы попробуем еще выгадать еще чуть-чуть мощности — может, получится проскочить на 15–17 %.

Фарбах переглянулся с заместителем; Блейк чуть заметно пожал плечами. Полковник Райтсен был не дурак, возможности своего — остатков своего — корабля знал, а здорового авантюризма в нем было не меньше, чем в любом из людей здесь. В конце концов, любой рейд на тэш’шскую территорию был самоубийственной авантюрой — одной больше, одной меньше…

— Действуйте, — повторил свои же слова Фарбах, но сам при этом смотрел на схему, где синяя «медуза» тянулась вслед кораблям.

Сюрприз, свалившийся им на головы в этой богом забытой системе. Едва боевая база вышла из гиперпространства, как гравидетекторы и сенсоры подняли тревогу: нечто вызывало возмущение в любых устройствах, где был задействован эффект Веллера. Гиперприводы, защитные экраны, главные орудия базы — смертельно опасные возмущения затронули все, но основная угроза крылась в стабилизирующих системах регравов. Окажись точка выхода на какой-то час полета дальше, никого бы не осталось в живых. И слабым утешением служило то, что случись все это с ними — никто не успел бы ничего ни понять, ни сделать хоть что-то.

«Гетман Хмельницкий» успел уйти в безопасное пространство, но тут же обнаружилась вторая проблема: даже здесь, где влияние на реграв почти не ощущалось, аномалия продолжала вносить возмущение в работу гиперпривода. Первая же попытка уйти в гиперпространство приведет — в самом лучшем случае — к полному выходу гиперпривода из строя. Не говоря уж о том, что после этого про их присутствие и местонахождение в системе с точностью плюс-минус миллион километров будет знать каждый «кот».

И уже когда командор с навигаторами решили, что их больше ничего не удивит, настала очередь последнего сюрприза: аномалия неторопливо, но неотвратимо сдвигалась следом за боевой базой. Высланные во все стороны зонды и патрули подтвердили, что «Гетман Хмельницкий» оказался в своеобразном «бутылочном горлышке», окруженный аномалией. Единственным возможным для него направлением оставалось двигаться вперед, надеясь, что рано или поздно, но они выскочат из ловушки — а в том, что это ловушка сомнений ни у кого не оставалось.

— Оставайся на связи, Пауль, — Фарбах коснулся пульта, вызывая навигаторов. — Майор, что с зондом?

Главный навигатор отозвался немедленно, тщетно пытаясь изгнать из голоса следы усталости и опустошения — сейчас именно на навигаторах лежала львиная доля заботы о спасении базы.

— Сэр, сообщение получено, заканчиваем дешифровку. Зонд передал большой объем видеоматериала… — будто оправдываясь, добавил навигатор.

— Заканчивайте быстрее, майор, — не стал дослушивать до конца Фарбах. — Передайте приказ патрулю на малом периметре подобрать зонд.

Командор разорвал связь, прежде чем навигатор успел ответить. Капитан «Авангарда», молча слушавший их, откашлялся:

— Мы можем на третьем витке отправить наши…

Теперь Фарбах отмахнулся и от него.

— Не надо — у нас достаточный запас. Но техникой раскидываться все равно не стоит, — он устало потер виски. — Потом — на зонде может оказаться дополнительная информация.

— Вещунья такого обычно не делает, — заметил Джонсон.

Командор скривился, будто от приступа зубной боли:

— Кроме Вещуньи там Псих есть. А его ж ты знаешь — он на вылетах только Звезду с Джоном боится.

И шеф безопасности, и капитан «Авангарда» дружно улыбнулись, хоть и поводов для веселья у людей было маловато.

— Жаль, что Шонт не успел вернуться, — посерьезнев, вздохнул Джонсон. Фарбах согласно кивнул:

— Да, я тоже предпочел бы его видеть там, на «Молохе». Желательно в компании с Жанной. Аня — молодец, вопросов нет, но иногда ее заносит. Надеюсь, она правильно поняла, что я ей…

Фарбах осекся на полуслове, заметив, что за спиной Джонсона выросла фигура в светло-синем мундире навигационной службы. Майор Каас — низенький толстяк с одутловатым землистым лицом, с которым совсем недавно говорил по внутренней связи командор, — выглядел одновременно и встревоженным, и растерянным. Как всегда тяжело дыша, он то и дело сжимал короткие толстые пальцы в кулаки, — у главного навигатора боевой базы была вредная привычка в тревожной ситуации бешено жестикулировать, размахивать руками прямо перед лицом собеседника. Майор знал, как это раздражает, с собой боролся и даже достиг определенных успехов — но полностью контролировать свои руки так и не научился.

— Расшифровка закончена, майор? — обманчиво-мягко поинтересовался Фарбах, явно намекая, что причина, вынудившая навигатора оторваться от работы над сообщением Вещуньи, должна быть крайне убедительна. Майор поежился под его взглядом, но не отступил: протиснувшись между Джонсоном и стеной мостика, он замер перед командором.

— Весь видеоматериал дешифрован, мой заместитель заканчивает обработку доклада Вещуньи. Целостность данных подтверждена, навком сверил код безопасности — нет никаких признаков вмешательства; все будет готово меньше чем через десять минут, — и прежде чем командор успел задать напрашивающийся вопрос «ну так что ты тут делаешь?..» торопливо выпалил. — Сэр, я… то есть, мы закончили первичный анализ данных с гиперприводов базы и «Авангарда», а так же данные с «Кракена» капитана Гориня и запущенных в аномалию зондов. Сэр, это заслуживает вашего внимания, — добавил Каас, заметив слегка удивленный взгляд капитана «Авангарда» с экрана над пультом командора.