Родиться Царём - [5]
— Кем бы вы хотели трудиться у нас товарищ Грачёв?
Парня вопрос заинтересовал, и он без разрешения присел на краешек стула:
— Мне бы там поработать, где платят неплохо и чтобы в ад не попасть после длительного жизненного финала.
— Ангельских профессий не имеем, — флегматично бросил кадровик.
Парень за словом в карман не полез, сразу ответил:
— Я в небесную канцелярию и сам не пойду. Мне дайте такую работу, чтобы я на этом свете в смоле поварился, чтобы в аду эту процедуру не повторять?
Кадровик иронически ухмыльнулся, с недоверием посмотрел на руки парня, не представляя, что они смогут в скором будущем держать тяжёлую щётку и таскать по крышам большие вёдра, наполненные битумом.
— Кровельщиком, желаешь стать? — с изумлением спросил он.
— Могу кровельщиком, могу изолировщиком. Мне всё равно, — не задумываясь, бросил парень, — я специалист на все руки. Но лучше кровельщиком. Свежий воздух и высотные ощущения благотворно влияют на мой профессионализм.
Эта самоуверенность не понравилась кадровику, и он решил немного осадить парня:
— Таких специалистов как ты пруд пруди в любом пивном ларьке. Ты же производственного пороха не нюхал. О каком ты профессионализме говоришь? — повысил голос кадровик и встал с кресла.
Подойдя к стене, где висел тихо говорящий динамик, он отключил его совсем и продолжил:
— Навыков у тебя в работе нет, трудовой книжки тоже нет. Есть только военный билет и паспорт с записью о положении в паспортах, — Сколько отсидел в тюрьме и за что Олег Матвеевич?
— Шесть лет, за атеизм и археологию, — выпалил Дорогой.
Кадровик на его заданный вопрос, принял ответ Олега, как за насмешку и, состроив хитрые глаза, почти шёпотом бросил в лицо парню:
— Не ври, у нас за это не сажают.
Дорогой опять не задержался с ответом:
— Не сажают атеистов — лекторов, а я деятельный атеист — практик. Снимал иконы с заброшенных церквей и кладбищ, а потом их бабкам продавал по дешёвке.
Кадровик в ответ уже довольно крякнул и, откинувшись на спинку стула, ехидно произнёс:
— Так бы сразу и сказал, что сидел за кражу и спекуляцию, и нечего мне тут голову морочить своим острословием. Я не таких говорунов встречал у себя в кабинете. Хотя я юмор ценю. И ты меня, в общем, то устраиваешь. Но смотри на работе поначалу особо языком не чеши, — погрозил он парню пальцем. — Не поймут! Приживись хоть немного в бригаде, а потом заливай им свои басни.
— Ежу понятно, — воодушевился Олег, — но с юмором работа всегда спориться, а кто юмор не ценит, тот по жизни инвалид, — смело добавил парень, поняв, что практически он на работу принят.
— Хочешь, значит, грехи смолой свои смыть? — хитро спросил кадровик, не придав, внимания последней брошенной фразы Грачёвым.
Олег достал из наружного кармана рубашки расчёску и провёл ей несколько раз по своей короткой стрижке:
— Нет, я безгрешный?
Кадровик приподнял очки на лоб и пристально вгляделся в молодого человека.
У того было такое ангельское выражение лица, будто тот не срок отсидел на зоне, а окончил с отличием духовную семинарию и потчует его божьими законами.
Насчёт безгрешности, парень перебрал. Кадровик от такой наглости, словно заводной заёрзал на стуле:
— Как безгрешный? Отсидел огромный срок и думаешь, греха на тебе нет? — Нет уважаемый, этот грех тебе аукаться будет, как минимум такой — же срок, который ты провёл в заключении.
Эта фраза нисколько не смутила Дорогого, и он с вполне серьёзным выражением лица продолжил:
— Все мои коллеги — атеисты, не признают никаких грехов, они считают только проступки. А моё преступление, проступком даже нельзя назвать. Тяга мальчишеская была полазить по забытым местам. Ну, это типа археологии. Вы вот точно, наверное, коммунист? — почти с патриотизмом спросил парень, — значит обязательно атеист. Мы с вами в этом плане можно сказать единомышленники, поэтому должны протягивать друг другу руку помощи. А как же иначе?
Кадровик улыбнулся и покачал лысой головой:
— Ну, хорошо, оформляю тебя кровельщиком в передовую бригаду к Возничему. Их там четырнадцать человек ты будешь пятнадцатым. Бригада большая и разорвана на три звена. Это значит, трудятся они на разных объектах. Но когда фронт работы есть большой, слетаются в одну стаю. Ты, вероятно, пойдёшь в звено Лопатина. У них как раз одного человека не хватает, до полного комплекта. Зарабатывают они неплохо по триста рублей в месяц, но ты пока будешь поменьше иметь. Разряд у тебя будет ниже. И ещё один немаловажный факт, там мужчины все почти из деревень, хоть и живут в городе. Языки у них острее, чем у тебя. Тебе будет нелегко к ним приспособиться, — не то внушающее, не то с сожалением покачал он головой.
Олег после этих слов совсем оживился:
— Оформляйте, я согласен. Мне всё равно хоть к Возничему, хоть к Лесничему, я везде буду работать, так — как надумал семьёй обзавестись. Иначе опять посадят.
Кадровик начал заполнять все необходимые бланки, для оформления на работу, слушая нового новобранца, в то же время не переставал иногда хитро бросать на него свой взгляд:
— Молодец коллега, верно, думаешь, — подковырнул его кадровик. — На, вот тебе направления на медицинскую комиссию, прослушаешь лекцию по ТБ и пожарной безопасности. Отметишься в военкомате и приходи оформляться. Оформишься, не тяни с заявлением на квартиру. В этот же день подавай. У нас квартиры в течение двух лет дают, а то и меньше. Семейное общежитие сразу могут выделить, главное показать себя с хорошей стороны в первые дни! Лепи из себя достойного покорителя Курской магнитной аномалии! — Отлично! — обрадовался Олег, беря из рук кадровика кипу направлений.
Главный герой книги, Владимир Колчак, из рода Беды. Отсидев приличный срок на зоне, он не ударится в криминал, как пророчили ему многие друзья. Этого по жизни молодого и жизнерадостного авантюриста будет пытаться засадить вновь за решётку один из нечистоплотных сотрудников милиции. Чем обернётся это противоборство, читатель узнает, прочитав эту захватывающую книгу.
Чудаковатая женщина с нестандартным воображением, влюблённая без памяти в своего друга Вову Златоуста, падает постоянно в пропасти неудобств и интриг, которые сама создаёт. Как она будет выбираться из трудных положений, читатель узнает в этой увлекательной книге, которая содержит много своеобразного юмора.
Книга «Горькое молоко» состоит из двух частей. Первая часть — «Золотой брегет» — повествует о сложной судьбе футболиста Ивана Беды, крёстном сыне известного вора в законе, который на свадьбу подарил Ивану золотой брегет. Вторая часть романа «Тюремный шлейф» рассказывает о племяннике Ивана Беды Сергее, которому тоже придётся повторить серьёзные жизненные моменты своего дяди, связанные с лишением свободы.
Сборник словацкого писателя-реалиста Петера Илемницкого (1901—1949) составили произведения, посвященные рабочему классу и крестьянству Чехословакии («Поле невспаханное» и «Кусок сахару») и Словацкому Национальному восстанию («Хроника»).
В сегодняшней Мексике женщин похищают на улице или уводят из дома под дулом пистолета. Они пропадают, возвращаясь с работы, учебы или вечеринки, по пути в магазин или в аптеку. Домой никто из них уже никогда не вернется. Все они молоды, привлекательны и бедны. «Молитвы об украденных» – это история горной мексиканской деревни, где девушки и женщины переодеваются в мальчиков и мужчин и прячутся в подземных убежищах, чтобы не стать добычей наркокартелей.
«…Мужчина — испокон века кормилец, добытчик. На нём многопудовая тяжесть: семья, детишки пищат, есть просят. Жена пилит: „Где деньги, Дим? Шубу хочу!“. Мужчину безденежье приземляет, выхолащивает, озлобляет на весь белый свет. Опошляет, унижает, мельчит, обрезает крылья, лишает полёта. Напротив, женщину бедность и даже нищета окутывают флёром трогательности, загадки. Придают сексуальность, пикантность и шарм. Вообрази: старомодные ветхие одежды, окутывающая плечи какая-нибудь штопаная винтажная шаль. Круги под глазами, впалые щёки.
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.