Родина - [14]
У Магды выступил пот на лбу. Она напрягла все силы. Руки немели.
— Ишь, каких больших навязали.
Может, они были и не так уж велики. Обыкновенные. Сколько руками обхватишь.
Но ей каждый сноп казался тяжелым, словно чугунным.
С каждым снопом она все болезненнее охала. С каждым снопом все труднее было сгибать спину и еще труднее выпрямлять.
Спина стала словно деревянная, нестерпимо болела, нужно было страшное усилие, чтобы выпрямить ее, чтобы протянуть руки за новым снопом.
На мгновение у нее потемнело в глазах. Она сжала губы и вытерла пот со лба.
— Поживей, поживей, бабы! — шутил Валек.
— Еще бы! Хорошо тебе говорить, на сухом-то стоя!
— Влезай в воду, тогда увидишь!
— Полезет он! Еще портки замочит.
— И правда, а порточки ничего себе, праздничные.
Все засмеялись. Сквозь эти портки просвечивали голые колени. Но ему было наплевать. Портки как портки, обыкновенные, рабочие. Да и работа какая — в мокрой глине. Чего же еще?
Ныли руки, натертые стеблями. От их зеленых нитей рябило в глазах.
— Ну, ну! Укладывай, укладывай!
— Глядите! В приказчики, что ли, норовит?
— А ты подошел бы, Валек! Орать умеешь, просто чудо!
— А работать не очень-то! Точь-в-точь приказчик!
Женщины шутили, пересмеивались. Валек был парень красивый, веселый, все любили с ним поболтать.
Но Магде было не до смеха. Она слабела и с отчаянием поглядывала на все растущую гору новых снопов.
Глянула вверх. Небо заволокли тучи, но все же видно было, что солнце еще высоко, вечер не скоро.
«Как-нибудь выдержу», — убеждала она себя. Но вдруг сноп, неловко взятый, выскользнул у нее из рук, съехал набок и хлюпнулся в воду, поодаль от других.
— Эй, кума, гляди, что делаешь!
— Руки дырявые у кшисяковой жены!
Но тут они заметили, что с ней что-то неладное делается. Она стояла с побелевшим лицом, губы ее дрожали, руками она шарила вокруг, как слепая.
Бабы перепугались.
— Ох, милые, да ведь всякому видно, что баба в тягости. Куда ж такую на работу гонять? — возмущалась Антониха.
Магда присела на мокрую глину. Невидящими глазами уставилась в яму, быстро заполнявшуюся растрепанными снопами.
— Сможешь одна дойти?
— Смогу.
Она потащилась к баракам, робко оглядываясь, не нарваться бы на приказчика.
Дотащившись, легла на нары. Никого не было. Тихо. В голове у нее стучало, перед глазами плавали мутные пятна.
Заглянул Кшисяк.
— Что это с тобой? Мне на работе сказали…
— Разобрало меня что-то… Пройдет.
Однако не проходило. Она тихонько лежала, пока ужинали. Маликова жена приготовила.
— Ясек…
— Ты что?
— Сходил бы ты за Янтошкой.
Он перепугался.
— Магда, да ведь еще не время?
— Нет, нет, так только… Может, что присоветует.
Она говорила с трудом. Кшисяк кинулся к дверям. Янтошка собралась быстро, только накинула платок и захватила каких-то трав в тряпицу.
Янтошка понимала в этих делах, как никто в деревне. И хотя она была уже стара, хотя силы были уже не те, что раньше, охотнее всего звали Янтошку. А уж если что неладно, тогда ни о ком другом и разговора не было.
Уже с первого взгляда она поняла, что дело плохо. Она принялась растирать Магду, велела маликовой жене растопить печку, варила какие-то травы, давала Магде пить. А Магде было плохо. Так плохо, что ей казалось — ни рукой, ни ногой шевельнуть не сможет. Сильно ее разбирало. Но стонать она не хотела. Ведь не одна она в доме, люди наработались за день, спать им надо. Кшисяк лег на полу со Сташеком. Она могла лежать одна, точно королева какая. Но ее это не радовало. Невозможно было повернуться, невозможно выпрямиться, боль сжимала тело железным обручем. Она поджимала колени, так казалось легче.
Янтошка не гасила света. Только прикрутила фитиль, так что он лишь тлел. Темные тени плясали по стенам. При всяком движении Янтошки ее тень росла, переламывалась на потолке, захватывала стены. Магде казалось, что эта тень заполняет собой всю каморку. Ей казалось, будто это рыжая копоть от лампы, хотя лампа не коптила, а едва-едва мерцала.
Янтошка шептала какие-то свои заговоры. Дала ей еще раз чего-то выпить. Что-то горькое, пахучее. От этого стало будто легче.
«Пахнет, как сено, когда подсыхает, — подумала Магда. — Но теперь ведь осень. Все уже давно убрано. Даже от второго урожая клевера следа не осталось».
— Ну как, получше?
— Чуточку… только еще бо-о-льно, — Магда закусила бескровные губы.
— Ничего, пройдет. И надо тебе было, баба, лен поднимать, ведь знала же.
Нет. Она ничего не знала. Как же? Приказчик велел идти. Велел торопиться. Кто это, приказчик или Валек подсмеивался там над ней?
— Воды дайте.
Она жадно пила, хотя с каждым глотком становилось больнее. Точь-в-точь, как когда-то еще в девушках, когда крестный купил ей колбасы на ярмарке. Нехорошая, видно, была колбаса — Магда тогда прямо извивалась от боли. Так и теперь…
Она стала припоминать, не съела ли чего. Но нет. Это была не та боль, хотя тошнило, тянуло, как и тогда. Но это не то. Она надорвалась на льне.
Ночь тянулась медленно. Глаза болели от этого полумрака. Она хотела попросить Янтошку потушить лампу, но слова как-то не проходили сквозь зубы. Говорить было трудно, и она лежала, глядя на танцующие тени, на светлый круг на стене.
Повесть «Радуга» была написана в 1942 году и сразу же напечатана. Это одно из тех произведений, которые стали оружием нашего народа в борьбе с фашизмом. Повесть рассказывает о нечеловечески трудной жизни украинского села в период фашистской оккупации, о зверствах, которые чинили враги на советской земле. Перед читателями проходят судьбы простых женщин, мужественно борющихся с гитлеровскими захватчиками. Это повесть о несгибаемой воле народа и любви его к своей Родине.
В повести писательница рассказывает о судьбе четверых польских ребят-сирот, об их мужестве и доброте. Действие происходит в довоенной буржуазной Польше.
Роман «Звезды в озере» продолжает рассказ о судьбе героев романа «Пламя на болотах». В нем, изображая счастье народа, освобожденного Советской Армией, писательница рисует трудности повседневной жизни. Именно вследствие этого так неопровержимо выступает справедливость и сила социализма, становящегося бытом народных масс.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Пламя на болотах» — книга о колонизаторской политике польского государства, о жизни украинских крестьян Полесья под классовым и национальным гнетом польско-фашистской государственности.Но автор рассказывает не только о страданиях народа. Со страниц книги веет духом подлинной народной жизни, глубоко серьезной и поэтической жизни, обещающей яркий расцвет культуры в будущем, когда народ станет свободным. И люди, борющиеся за будущую свободу, украинские крестьяне-коммунисты, воспринимаются как лучшие люди, как надежда всего народа.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.