Родина слонов - [20]

– Однако знаю, что у вас за идеи родятся! – сказал директор.

– Ну чего вы сразу-то…

– Боюсь, вот чего! Жалею, что не отправил вовремя на аборт!

В дальнем углу кабинета хихикнул Петя Омрын, а шибко культурный Андрей Пуя неодобрительно сморщился.

– Я между прочим ваши афоризмы записываю, – сказал рекламщик.

– А ты не подлизывайся!

– У нас не просто идея, у нас – решение! – важно заявил маркетолог, хлопая ладонью по толстой папке на столе. – Это не какой-то там умозрительный концепт, а именно решение. Окончательное решение всех проблем. Бац – и готово.

– Знал я одного русского… – протянул директор. – Он тоже говорил, что у него решение. Положил его в папочку, вот прямо как ты, и поперся к нам. Думал, бац – и готово…

– Федор, что ли? – вспомнил Петя Омрын. – Плохой был человек. Жадный и глупый.

– Это случайно не тот, который хотел из мамонтов тушенку делать? – спросил Андрей Пуя. – Он самый? Редкостный идиот.

– Россия очень большая и в ней всего много, – сообщил директор, глядя на маркетолога сумрачно. – Идиотов в том числе. А мы питомник, у нас много навоза. Федору хватило окунуться с головой, и мы с тех пор еще столько нагадили, что на сотню федоров хватит. Надеюсь, ты не федор?

– У нас хорошее решение, – сказал маркетолог.

– Да я верю, – сказал директор. – Просто опасаюсь. Ты отнесись с пониманием, ага?

Директор зауважал своих продажников за последние годы. Еще молодыми балбесами с песцовой фермы они могли унюхать запах денег на другом конце полуострова – и бежали за добычей, задрав хвосты. А теперь это были настоящие пройдохи, у которых повсюду информаторы и все схвачено. Они возникали там, где мамонты не нужны даром, и убеждали местных, что те просто счастья своего не понимают. Справедливости ради, с появлением хотя бы парочки мамонтов где угодно, там и правда улучшалась обстановка. Жить становилось если не намного лучше, то уж точно веселее.

Осознав себя крутыми, продажники забурели, обнаглели и в паузах между трудовыми подвигами выдвигали такие рекламные концепции, что хоть стой, хоть падай. Завиральные идеи становились все завиральнее. Отдельно эти двое замучили директора темой чукотской экзотики, с которой никак не могли спрыгнуть. Она у них прямо-таки зудела и свербила во всех местах. Вероятно, от своей очевидной бесполезности.

С одной стороны, местный колорит и правда хороший бренд, который грех не пустить в дело, но с другой – на Чукотке он сам по себе торчит отовсюду в количестве нереальном, избыточном, от которого плавятся мозги летом и наступает паралич воли зимой. Впаривать экзотику чукчам бессмысленно, а продвигать мамонтов на Большую Землю невероятно трудно, там все ниши «тяжелых систем» закрыты «якутами», и у них тоже отделы продаж не спят на работе…

По-настоящему директор опасался папки с «решением», потому что там могла прятаться рекламная идея, которую он сам родил лет двадцать назад, и все эти годы молчал. Идея мощная и красивая, но применить ее – нехорошо. Есть в ней что-то неправильное, однако.

Продажники не дураки, они просто еще молоды, но рано или поздно разуют глаза и сообразят: настоящая чукотская экзотика вовсе не резьба по моржовому хрену или эскимосские футбольные мячики. Китовая охота, собачьи упряжки – кому это надо… На Чукотке полно уникальных объектов, вид которых потрясает воображение, а то и пугает нешуточно. Вокруг них ореол таинственности и угрозы, они – память о неумолимой разрушительной силе огромной страны. Например, хранилище ядерных боеприпасов под Анадырем. В него можно залезть и побродить внутри, если не боишься, что оно будет сниться тебе потом, – а оно еще как будет. Или база «Армии Вторжения» в окрестностях Дежнева – тоже мороз по коже. Заброшенные аэродромы и станции тропосферной связи. Поселок радиоразведки Зареченск – неземной красоты долина, посреди нее несколько домов и казарм, и никаких признаков жизни, – такой страх, что впору снимать кино про конец света… Чукотка и сейчас пограничная зона, а раньше была передним краем обороны. Тут этого добра навалом.

Директор очень не хотел гонять туда мамонтов для фотосессий и вдвойне не хотел экскурсий для туристов на мамонтах по «местам боевой славы» Чукотки. Он успел кое-что повидать в жизни и запомнил свое потрясение: мохнатые зверюги очень стильно выглядят на фоне всего, что сделано для войны. Мирный, добрый, ласковый зверь – самый убедительный символ боевой мощи. Неспроста человек с ружьем на мамонте смотрится будто так и надо. Но настоящее загляденье, от которого дух захватывает, и сразу охота кого-нибудь победить, – мамонт и военная техника, мамонт и люди в форме, армейские строения, оружие, боеприпасы.

Это чертовски красиво.

Мамонты не годятся для реальных боевых действий на переднем крае – слишком крупная мишень, – но как образ, как идея военной силы они идеальны. Поставь мамонта рядом с танком и сразу поймешь: танк – лучший подарок хорошему человеку.

Разгадка в том, что мамонт куда вернее, чем какой-нибудь медведь, отражает и символизирует типичный русский характер. Мысленно повесь на мамонта пушку, и вдруг привидится в этой картине нечто родное, теплое и милое. Исконно наше, российское.