Родина - [19]
- Все, теперь мы точно кровные братья!
- Мы - элита, мы - разведка ВДВ! - вторил ему я.
- Служу России! - ударил кулаком по полу майор.
- Служу России! - растроганный до глубины души, я прослезился. Вслед за мной не стерпели и остальные. Вытирая сопли и слезы, еще минут десять мы обнимали и тискали друг друга. Потом мы уснули.
Не спешите нас хоронить.
Утром на выручку разведчикам пришли свежие силы, а с ними машина ЗИЛ-131, кунг которой был плотно забит грузом-200. Грузом из знакомого самарского полка. Ребят жалко.
Тела погибших разведчиков в переполненный ЗИЛ не влезли, и их загрузили в подъехавшие позже коробочки.
Пока мы собирались, пока разбирались что к чему, к нам подтянулись бойцы из смежного квартала. Пошел с ними знакомиться и... О Боже мой! Люди, я не верю своим глазам! Спецназовцы из "В***"! В полном составе, без потерь!
Сухо и без лишних эмоций, командир спецназовцев объяснил, как добраться до своих. Подумав, он попросился с нами. Я, с плохо скрываемой радостью, согласился. Через полчаса, попрощавшись с разведчиками, мы, загрузив в десантное отделение наш доблестный спецназ, рванули "домой".
Приехали, нашли замначштаба, доложили об успешно выполненном задании. Старлей посопел-посопел, но наш сбивчивый рассказ о приключениях "двух остолопов в Голливуде", слушать не стал. Прервал убийственной фразой:
- А я думал, вы погибли давно.
Никак не ожидав такого поворота событий, мы с Соседом оторопели, но мгновение спустя одновременно выдохнули:
- Что???
- А что? Неделя уже прошла, как вы сгинули. Либо погибли, либо без вести пропали, либо плен, либо СОЧ. Такое здесь каждый день, - старлей, лихорадочно смяв и выкинув пустую сигаретную пачку, нервно закурил. - Вас уже и с довольствия сняли, и документы соответствующие подготовили, и домой письма накатали. А вы как хотели? Неделя же прошла, а о вас ни слуха, ни духа. Так вот, ребята. Сейчас разбираться с вашими проблемами времени нет. Тут у меня такой приказ поступил, хоть вешайся сразу...
Дальше я ничего не слышал, стоял, ловил широко открытым ртом воздух...
- Ну, покойничек, как дела? - на выходе из штаба спросил меня Сосед. Я лишь молча пожал плечами. А он, одним прыжком заскочив на башню родной бэшки, встал в полный рост и, влюбленными глазами глядя в небо, запел:
- Не спешите нас хоронить...
(август 2003)
* 2. РЯДОВОЙ Валера *
"Врагом становится любой,
кто говорит о Вас правду" Э. Хаббард
Если служить, то только в элитных войсках...
В ряды вооруженных сил меня призвали осенью 1994 года. Решил, что если уж служить, то только в элитных войсках, а значит в ВДВ, в десантуре.
После прохождения дополнительного медицинского осмотра в республиканском военкомате, попросился в 7-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизию города Новороссийска, которую считали одной из лучших. Офицеры татвоинкомата, посмотрев на мои физические данные, меня туда и направили.
На удивление, чуть ли не четверть всей дивизии оказались призванными из Татарстана или татарами. Даже из моего родного, относительно небольшого Азнакаевского района нас в дивизии служило четверо. Но хотя земляков было полным-полно, это никак не облегчило мою службу. Доставалось по полной программе, как всем.
С самого начала Чеченской кампании наша дивизия была активно задействована в боевых действиях на самых сложных участках: в труднодоступных горных районах и на подступах к Грозному. Замену "дедов" на "молодых" командование проводило раз в три месяца, то есть, если ты попал служить в нашу часть, то наверняка попадешь и в Чечню. Но это не означает, что на войну посылали всех без разбора. На бойню отбирали только сливки, лучших из лучших. По крайней мере, у нас отбор был жестким.
Через год обучения в Новороссийске я прошел отбор в разведывательную роту и, в составе сводного батальона, в марте 1996 года оказался в Чечне. Расположились мы на станции Ханкала, до которой добрались автоколонной из Новороссийска через Моздок. А уже оттуда, из Ханкалы, для выполнения различных спецопераций, нашу разведроту на вертушках перебрасывали из одной точки республики в другую.
"Alea jasta est." Напрягали не только непосредственно боевые действия, но, даже в большей степени, ожидание этих самых действий. Ведь в Ханкале обстановочка тоже дай бог. Каждая часть сама по себе, сама за себя, никто толком не владеет достоверной информацией о происходящем вне станции. Нам, рядовым солдатам, никто ничего не объяснял. Что происходит, где, как, почему? Рядом война, "молодые" стремятся на боевые, кто-то уже ходит с медалями, а кто-то ворует тушенку, предназначенную для таких же голодных, вернувшихся с заданий солдат. Дедовщина тоже имела место - "деды", уже поучаствовавшие в боях, притесняли "молодых", еще не нюхавших пороху, пацанов. Если надо, могли отобрать сухпай или треснуть пару раз по шее чтобы жизнь медом не казалась, а могли рассказать какую-нибудь захватывающую историю о ратных подвигах или дать несколько полезных советов "на будущее". И меня уму разуму учили и, позже, я сам присматривал за молодежью. Чего скрывать, всякое бывало.
Они не такие, как мы. У них иные ценности, иные понятия о добре и зле. Например, счастье для них — это когда тебя не убили, не ранили, когда выпала возможность немного поспать или досыта поесть. Когда ты получил письмо из дома — это тоже счастье. И если нашел сухой подвал, который надежно защищает тебя от пуль и осколков, и в нем ты, наконец, согрелся — также наступает счастье… Этих людей не по их воле вытеснили из нормальной жизни, швырнули в мясорубку первой чеченской войны. Штурм Грозного. Беспощадная и бессмысленная бойня.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.