Родимые пятна - [89]
— У нас с вами никогда не было возможности нормально побеседовать, — наконец заговорила она. — Почему бы вам самой вкратце не изложить того, что здесь содержится?
— Нет, увольте. Я не знаю, много ли вам известно, так что прочтите сами.
— Что мне известно? Ну, мне известно, что дитя Кэролайн отнюдь не произведение моего мужа и что в каком-то смысле именно из-за этого она и погибла. Еще я знаю, что это не было самоубийством.
— А он сам ничего не говорил вам?
— Нет, — тихо ответила она. — Он мне ничего не говорил.
— Почему?
Впрочем, я и сама знала ответ на этот вопрос.
— Вы сами однажды сказали, что я слишком сильно хотела ребенка, и не можете не понимать, что в таком случае женщине безразлично, кем зачато это желанное для нее дитя. — Она выдержала паузу, затем договорила: — Полагаю, что Жюль понимал это, а потому просто не доверял мне, обделывая все свои дела втихомолку.
— А каким же образом вы раздобыли медицинский отчет?
Матильда сильно затянулась сигаретой. Интересно, вроде бы прежде она не курила. Хотя и сейчас, кажется, закурила больше для эффекта, нежели из потребности курильщика.
— Доктор держал у себя копию на тот случай, если ему придется доказывать, что его вины в этом случае нет. Тогда я прибегла к шантажу, пригрозив ему, что если он не отдаст мне эти материалы, весь свет узнает о его некомпетентности. Риск был, но я видела, что вы нуждаетесь в помощи, а отправка этих бумажек была единственной возможностью помочь вам, не выходя из дома. — Она немного нервно оглянулась на двери, затем вновь посмотрела на меня. — У нас с вами, Ханна, не так много времени. Мне все же необходимо узнать, что тут, в этой папке.
Я перевела дыхание. Настал момент, о котором мечтает каждый сыщик, — момент истины. Истина от Ханны Вульф. Извольте получить!
— Вы правы, Кэролайн Гамильтон не совершала самоубийства. Записка, означенная в полицейском протоколе предсмертной запиской самоубийцы, была написана ею не в лондонской квартире, а в летнем домике одного французского имения перед тем, как девушка решила сбежать из него. Даниель захватил записку в Лондон, привез в дом Кэролайн и поместил таким образом, чтобы полиция ее сразу же обнаружила. Но не одну эту бумажку он привез из Франции в Лондон.
Он доставил также и некий продолговатый предмет. Авиакомпания подтвердила время его посадки, все верно. Но ручную кладь никто досматривать не стал. Вы сами говорили в тот день, выйдя на лестницу, что у компании «Авиация Бельмона» достаточно возможностей и связей, чтобы полететь куда захочется в любое время суток. Так что нет, наверное, аэропорта, включая и британские, где ваша фирма не пользовалась бы льготами, и любой член вашего семейства, прилетев куда-либо, быстро разделывается со всеми формальностями, не отвечая на ненужные вопросы. Итак, они приземлились в частном секторе для частных самолетов в восемь сорок вечера. Он прибыл в Килбурн в десять двадцать пять. Я знаю об этом, потому что находилась там и видела его. А до этого у него было достаточно времени, чтобы отправить свой багаж в реку.
Наступила пауза, достаточно, как мне показалось, тягостная. Но я ничем не выдала ни своей скорби о судьбе девушки, с которой даже не была знакома, ни своего возмущения чьими бы то ни было действиями, продолжая говорить ровно и спокойно:
— Кэролайн утонула в субботу, наглотавшись свежей речной воды, где-то между половиной пятого и половиной седьмого вечера. Когда парни из речной полиции два дня спустя нашли тело, они поспешили с выводами. Заключение патологоанатома и следственных органов, возможно, и насторожило бы их, но тут вовремя явилась предсмертная записка, вот они и скинули с себя это дело с чистой совестью. Кого волнует, что в желудке самоубийцы содержится речная вода с частицами водорослей, которые в Темзе не водятся? На кой черт, спросим себя, было им возиться с ничтожными фактиками, говорящими о том, что самоубийца, найденный в Темзе, отнюдь не в Темзе утонул? Нашли ее в Темзе, ну и до свидания!
Я повернула голову и всмотрелась в прелестный пейзаж: искрящаяся поверхность водоема на фоне пробуждающегося к жизни леса.
— Прекрасное озерко. Очень древнее, думается, и вода в него поступает непосредственно из речки. Речка, увы, не такая уж чистая, но что в наши дни не загрязнено? И все же она чище Темзы, хотя патологоанатом, к счастью, не сравнил уровней загрязнения. Равно как не заметил и разницы между одной рекой и другой в смысле содержания морской воды. Ему достаточно было связаться с морскими биологами, но зачем беспокоиться? Как я уже сказала, существующее положение дел всех устраивало.
Помолчав, я отвернулась от водоема, перевела дыхание и, поглядывая на хозяйку, продолжила:
— Кэролайн написала записку, дождалась темноты и затем попыталась бежать. То, что случилось потом, вы, вероятно, знаете лучше меня. Допускаю, что, проходя вдоль озера, она случайно оступилась и упала с берега в воду, перепугалась, побарахталась в панике да и захлебнулась, наглотавшись озерной водицы. Не исключено, что кто-то и помог ей оступиться и побеспокоился, чтобы она как-нибудь случайно не всплыла, а уж точно упокоилась здесь навеки. Но как это ни объясняй, а Кэролайн Гамильтон, думаю, утонула вот в этом вашем озере, и произошло это где-то между половиной шестого и половиной седьмого вечера. Затем, вероятно, Даниель и Морис вытащили тело из воды, должным образом упаковали и с большой поспешностью по воздуху доставили в Лондон. Чистое безрассудство! Но ясно одно: у них здорово все это получилось. Более опытные патологоанатомы, вероятно, задумались бы над вопросами, на которые само тело ответить не может. А тут нашли только то, что хотели найти.
