Роди мне ребёнка - [31]

Больше всего на свете она хотела, чтобы он поцеловал её, но, кажется, он собирался оттолкнуть её. Полная страстного желания почувствовать его губы, понимая, что во всём виноваты её гормоны, но сгорая от желания удостовериться, она решила пойти ва—банк. Она наклонилась ближе к нему и поцеловала. Его запах соответствовал его внешности, и в тот момент, когда их губы встретились, и он крепче обнял её, что—то ёкнуло. Она потеряла контроль. Это было как пробуждение после комы.

Разрешив инстинкту взять верх, она обвила свои руки вокруг его шеи и прильнула к нему ещё ближе, достаточно близко, чтобы почувствовать его напор и мощь на своём бедре. У неё вырвался вздох, когда она провела своей рукой вверх по спине, ощутив хорошо развитые мышцы и пробиралась дальше, запустив свои пальчики в его волосы. Он углубил поцелуй. Её нога обвилась вокруг его. Она касалась его, познавала его, одна рука скользила по твёрдому прессу и опускалась всё ниже, к мягкой ткани его спортивных шорт, пока она не ощутила твёрдость его намерений в своей ладони.

— Что, чёрт возьми, здесь происходит?

В тот момент, когда Джилл услышала голос своего отца, она подумала, что её разум шутит над ней. Но внезапно Деррек оттолкнул её и сказал:

— Кто вы, и что делаете в моей квартире?

Джилл посмотрела через плечо и увидела отца, стоявшего у двери.

— Папа! Что ты здесь делаешь?

Её отец ушёл. Он не был зол. Он был мёртвенно—бледным.

Сэнди заглянула в открытую дверь.

— Ну и ну! — сказала она, а затем тоже исчезла.

Деррек встал на ноги. Оказавшись на твёрдой почве, он помог Джилл встать, и она смотрела в его выразительные глаза.

— Прости за всё это, — сказал он. — Не знаю, что на меня нашло.

Прости? Она уже размечталась, что поцелуй может быть началом чего—то волшебного, а он стоял и извинялся. Она оторвала от него свой взгляд.

— Я лучше пойду, проверю Райана.

Он не возражал. Вместо этого он сказал:

— Я оденусь и буду готов.

Она выскользнула из комнаты и направилась в коридор. Все ушли, забрав даже коляску и Райана. Выглянув в окно, она поняла, что Сэнди забрала всех к ней в квартиру.

Расхаживая по коридору, она внезапно пожалела, что надела обтягивающие джинсы и туфли на каблуках вместо пижамы и удобных тапочек. Ранее, когда она влезла в эти джинсы, она была так увлечена тем, что смогла натянуть на себя одежду, которую носила до беременности, что даже не подумала о реакции Деррека.

Но что она творила? Почему она в первую очередь пошла к нему? Всего несколько дней назад хотела, чтобы Деррек Бэйлор был так далеко, как только возможно для человека. А сейчас, неожиданно для самой себя, она хотела, чтобы он обнял её и овладел ею.

Она приложила ладонью ко лбу в знак отвращения.

На его лице было написано большими буквами «СОЖАЛЕЮ», когда он поднял её с пола.

Она осмотрела его квартиру. И что теперь? Ей нужно убираться отсюда и быстрее. Он схватила сумочку с кофейного столика, вышла из квартиры и тихонько прикрыла за собой дверь. Глаза жгло от осознания того, что она повела себя как дура.

— Мам, — сказала она, войдя в свою квартиру. Изображая улыбку, она обняла костлявую, несгибаемую маму. Её сладкий парфюм распространился повсюду, и Джилл понадобилась вся её сила воли, чтобы не зачихать и не закашлять.

Сэнди сидела в любимом кресле Джилл и держала Райана, а Лекси сидела на полу возле них. Держа карандаши в каждой руке, Лекси рисовала в раскраске.

Джилл перевела взгляд на отца. Сидя на её диване цвета лайма, он витал в облаках. И, тем не менее, он выглядел как всегда: тот же идеально сидящий тёмный костюм, та же рубашка на пуговицах, те же неодобрительно нахмуренные брови. Ему перевалит за шестьдесят в этом году. У него густые волосы с проблеском седины. Каждый волосок на своём месте. Если бы он постоянно не выглядел так угрюмо, то был бы очень привлекательным.

— Что это такое было? — спросил он голосом таким же жёстким, как мамина осанка.

Джилл моргнула.

— Думала, ты знаешь.

— Знаю что?

— Я же сказала маме, что встречаюсь с Дерреком Бэйлором, квотербеком команды "Кондорс".

— Да, упоминала, — сказала отец. — Он спортсмен. Думаю, мне следовало быть готовым, что я найду тебя в компрометирующем положении на полу в его спальне. Глядя на это, могу сказать, что вы двое прекрасно справляетесь.

Джилл почувствовала, как её лицо горит.

— У нас всё хорошо, — солгала Джилл, — но то, что ты видел там, не то, о чём ты подумал. У Деррека больное колено. Я помогала ему дойти до спальни, а он споткнулся, и мы оба упали, а ещё каркас сломался...

— Завязывай с рассказами, — прервал он. — Твоя мать пыталась убедить меня, что ты повзрослела. Я в Калифорнии меньше часа, но уже вижу, что ничего не изменилось. Я очень разочарован.

Джилл повесила голову.

— Мне жаль, — сказала она, но, по правде сказать, она всё это уже слышала. Она всегда была одним большим разочарованием для отца. И совсем неважно, что она никогда не попадалась на чём—то компрометирующем раньше. Просто всё так, как есть. Джилл была только рада, что её младшая сестра, Лора, не приехала с ними. Джилл любила сестру, но давление, которое оказывали родители, желая, чтобы она стала как Лора, было слишком велико. Она любила свою семью, но все трое заставляли её думать, будто она маленькая и ничтожная. У её отца ушло пять минут на то, чтобы вся её уверенность в себе канула в небытие.