Роден - [8]

Следует отметить, что вскоре Роза стала страдать от характера своего возлюбленного. Он, со свойственным художникам эгоизмом, видел в ней только натурщицу. Время, проводимое ими вместе, было целиком посвящено скульптуре, а не любви. Душевные излияния вызывали у Родена ужас, и смиренная Роза боялась его недовольства. Она всячески старалась угодить Огюсту, опасаясь быть брошенной с ребенком, крики которого так мешали работе.

Денег на натурщиков у Родена не было. Поэтому он стал лепить бюст местного бродяги, прозванного Биби. Эта работа отличалась от предыдущих необычайной экспрессией. Странное лицо с глубокими морщинами на лбу и горькими складками у рта несло печать страдания и одновременно достоинства. Сломанный нос только усиливал выражение муки. Созданный Роденом образ вызвал одобрение его друзей. Они говорили, что портрет «прекрасен, как античный». И Огюст решил, что работа достаточно хороша, чтобы представить ее в Салон.18 Но однажды, когда выдался необычайно морозный день и в конюшне-мастерской стоял ледяной холод, бюст раскололся: задняя часть головы отвалилась, уцелела только маска. Но в результате экспрессия образа лишь усилилась. Это подтвердил Родену его друг Легро.

Однако жюри Салона было иного мнения. «Человек со сломанным носом» был отвергнут.

Стоит ли обсуждать причины этого нового удара, нанесенного молодому скульптору мэтрами академизма? Роден считал, и не без оснований, что представленная работа выполнена в духе произведений Античности. А члены жюри вовсе не так представляли себе античную скульптуру, вот и всё. «Человек со сломанным носом», позже воспроизведенный в мраморе и отлитый в бронзе, отражал главное качество молодого скульптора, которое приводило в ужас жюри, — его мощную индивидуальность.

В том же 1864 году, когда Роден повстречался с Розой, он познакомился с Каррье-Беллёзом.19

Далу говорил о Родене не без ревности: «К счастью для него, он не смог поступить в Школу изящных искусств!» — хотя маловероятно, чтобы обучение в ней смогло повредить его яркой индивидуальности. Роден был слишком сильной натурой, чтобы это помешало расцвету его таланта. Доказательство? Тесное сотрудничество с Каррье-Беллёзом в течение пяти лет. Казалось, следовало бы опасаться совместной работы старательного молодого ученика, жаждущего знаний, и преуспевающего мэтра, который был старше его на 16 лет.

Каррье-Беллёз — скульптор поразительной виртуозности, умело использующий свои способности для извлечения максимальной выгоды. Талантливый ученик Давида д’Анже,20 он создает в классических традициях «Вакханку» — образ прекрасной женщины. Эта статуя, удостоенная медали Парижского салона, сделала его звездой в артистических кругах. А критики назвали его «нашим новым Клодионом». Его ловкие руки, предпринимательская жилка и рассудительность позволили ему руководить своей мастерской на улице Тур д’Овернь подобно директору крупного производства. Он осознал, что промышленное искусство — его подлинное призвание. Наняв два десятка рабочих, которые копировали его работы, Каррье-Беллёз стал крупным преуспевающим поставщиком статуэток, ваз, канделябров и настенных часов. Его изделия пользовались большим спросом в среде зажиточной буржуазии, стремившейся окружить себя роскошью.

В то же время Каррье-Беллёз принимал заказы на скульптуры самых разнообразных жанров: религиозные — например «Мессию» для церкви Сен-Венсан-де-Поль в Париже; композиции на мифологические сюжеты — например «Юпитер и Геба», а также военные сцены — например «Смерть Дезе».21 И, конечно, он создает скульптурные портреты знаменитых современников — от Жорж Санд и Ренана22 до Гортензии Шнейдер23 и Наполеона III.

Каррье-Беллёз, жадно хватавшийся за любой заказ, тщательно заботился о том, чтобы выглядеть аристократом: длинные волосы аккуратно зачесывал назад, носил большую фетровую шляпу, туфли с пряжками, черную накидку с большой серебряной застежкой. Одним словом, он во всём был антиподом Родена. Но он мгновенно оценил исключительные способности молодого скульптора и тут же начал их использовать. Несколько недель спустя Роден создал модели в стиле мэтра, но все они по условиям контракта были подписаны именем Каррье-Беллёза.

Положение Родена стало более стабильным, оплата труда — вполне приличной. Именно ему стали доверять создание наиболее изысканных декоративных мотивов и фигур на дверях богатых домов, барельефов для украшения лестниц в особняках. Мы не обнаружили ничего из этих ранних работ, о которых, впрочем, сам автор не любил говорить. Единственное исключение — декоративные украшения особняка маркизы де Паива на Елисейских Полях, дом 25. В этом же особняке Далу (в отличие от Родена, под своим именем) создал камин с сатирами по бокам, вызывавшими у современников восхищение.

Хотя навыки, приобретенные Роденом во время работы в мастерской Каррье-Беллёза, едва ли принесли ему пользу, нельзя сказать, что они были ему вредны. После того как Огюст покинул Каррье-Беллёза, он, довольно часто испытывая денежные затруднения, продолжал создавать, но уже от своего имени, статуэтки в стиле Клодиона. Но так как на этих статуэтках не было штампа с престижным именем Каррье-Беллёза, то Родену с трудом удавалось находить на них покупателей.