Род Рагху - [15]

Деяния Рамы «Последней книги», совершенные им под давлением «общественного мнения» якобы в интересах блага государства, рисуют нам его образ не с самой привлекательной стороны. Калидаса излагает их с эпическим бесстрастием; как мы заметили, он даже старается оправдать Раму, отрекшегося от Ситы, а эпизод с убийством шудры пересказывает внешне как будто одобрительно. Но в том, что сам поэт одобряет бесчеловечное поведение своего героя, мы не можем быть вполне уверены. В четырнадцатой песни он, во всяком случае, осуждает его устами мудрого Вальмики. «Я гневаюсь на старшего брата Бхараты, поступившего с тобою жестоко без причины», — говорит Вальмики, обращаясь к Сите (73). Заслуживает внимания, что этих слов нет в соответствующем эпизоде «Последней книги»[40] - единственное, может быть, место, где Калидаса значительно отклонился от своего первоисточника. И пусть слов прямого осуждения нет в эпизоде с казнью шудры, это деяние Рамы явно созвучно его отречению от Ситы как жертва, принесенная помимо воли, по требованию жреческой морали, которому не подчиниться невозможно.

В шестнадцатой песни поэмы примечателен эпизод ночного видения царя Куши, сына Рамы, в котором ему является божество города Айодхьи. Весьма вероятно, что картина покинутого города навеяна какими-то личными впечатлениями поэта. Хотя эпоха Гуптов, как известно, была временем расцвета городов, но уже и при них некоторые древние центры культуры лежали в развалинах, покинутые жителями и отданные во власть джунглей.

Божество Айодхьи, побуждающее царя опять перенести в этот город столицу династии Рагху, - образ мифологический, он не измышлен автором. Культ покровительствующего божества города был развит в Индии издавна - оно изображалось, как правило, в образе женщины. В одном из эпизодов «Рамаяны» Вальмики тоже выступает богиня, олицетворяющая город — Ланку, столицу ракшасов, победа над нею героя Ханумана предшествует падению самого города.

Далее фантастический элемент проявляется в эпизоде встречи Куши со змеиным царем. Змеиные цари, обитающие в реках, нередко выступают в древнеиндийских сказаниях то как враждебные, то как благосклонные к человеку существа. Наги - существа полузмеиной, получеловеческой природы — играют важную роль в индийской мифологии; нагини — змеиные девы — особенно славятся своей красотой, и некоторые герои индийских сказаний женятся на «змеях» — прекрасных женщинах сверхъестественного происхождения.

Некоторые ученые полагают, что поэма «Род Рагху» осталась незаконченной, — слишком неожиданно прерывается повествование[41]; между тем в пуранах после Агниварны следует перечисление еще многих правящих членов династии. В этом усматривают и еще одно основание считать «Род Рагху» последним произведением Калидасы: оно могло остаться незаконченным из-за смерти поэта. Однако едва ли можно согласиться с таким мнением. Совершенно ясно, что не случайно поэма заканчивается описанием царствования порочного и сластолюбивого Агниварны.

Изображая правление Агниварны, Калидаса явно противопоставляет этому царю его героических и деятельных предков. «Род Рагху» в большей своей части воспевает традиционные достоинства царей, членов славной династии, но поэму Калидасы нельзя равнять с многочисленными произведениями в панегирическом стиле, которые так хорошо знакомы восточной придворной поэзии. Не льстивый намек на современного поэту и покровительствующего ему монарха составляет содержание «Рода Рагху». В изображении Калидасой могучих и мудрых царей легендарных времен сквозь условную панегирическую форму рисуется идеальный, в представлении поэта, образ правителя государства. Проблема идеального государя не могла не волновать выдающиеся умы Индии в ту эпоху, когда сильная централизованная монархия, такая как империя Гуптов, представляла собой прогрессивное историческое явление. Отчасти эта проблема, как мы увидим, нашла отражение в драмах Калидасы. Несколько позднее другой выдающийся древнеиндийский писатель, Вишакхадатта, ставит ее в центр своего драматического творчества[42].

Эта идея и объединяет повести о различных царствованиях, каждая из которых представляет собой самостоятельное целое и которые все вместе составляют «Род Рагху» — своего рода портретную галерею царей[43]. Благочестивый Дилипа, готовый пожертвовать жизнью за священную корову; воинственный Рагху, отважно бросающий вызов богу; нежно и самозабвенно любящий Аджа; мудрый и смелый Дашаратха; Рама, могучий герой и суровый правитель, отринувший человеческие слабости, — эти величественные, но далекие от современной поэту действительности образы героев древних сказаний вызывают его восхищение (даже если не все их деяния он одобряет безусловно). Можно сказать, что мы выходим из тумана легенд и вступаем на историческую почву, начиная с Атитхи. Конечно, автор не изображает в посвященной ему песни историческую личность; но в образе Атитхи уже отчетливее выступают черты реального правителя государства, и, пожалуй, именно в нем Калидаса в наибольшей степени воплотил свой идеал монарха. По восшествии на престол Атитхи освобождает узников из тюрем, прощает осужденных на казнь (таков был древний обычай, но именно Атитхи у Калидасы отмечает им начало своего царствования). В дальнейшем он всецело посвящает себя государственным делам; каждый день его строго расписан по часам; уделяя сну и отдыху лишь необходимое время, он ежедневно собирает совет, вершит суд, разбирая поступающие иски и жалобы, неустанно заботясь о благе подданных, о строгом соблюдении закона в государстве; он знает все, что происходит в его владениях, через своих агентов, бдительно следит и за политикой соседних царств; он умножает свою казну и расширяет владения, но проявляет милосердие к покоренным, воздерживаясь от жестокости и грабежа; он щедр, он скромен и не любит лести. В описании его царствования нет уже места ни фантастике, ни романтическим любовным приключениям.