Роботы Апокалипсиса - [87]

Джек молчит. Тиберий за холмом орет так, словно его засунули в мясорубку ногами вперед — и возможно, это не так уж далеко от истины.

— Придется его бросить, — шепчу я. — Мы должны идти дальше.

Джек отталкивает мою руку. Он не верит своим ушам — и я, в общем, тоже. Война меняет людей.

Все дело в том, что я — единственный в отряде, кто может сказать Джеку правду.

Внезапно Тиберий умолкает.

Джек смотрит на холм, затем на меня.

— Да пошел ты, братишка. С каких пор ты стал думать, как они? Я собираюсь помочь Тиберию. Это по-человечески.

— То, что я их понимаю, еще не значит, что я на них похож, — отвечаю я, но не очень убедительно.

Однако в глубине души мне ясно, что я действительно стал таким же, как роботы. Мое существование превратилось в цепочку решений, от которых зависит жизнь и смерть. Оптимальные решения приводят к новым решениям, не оптимальные — к кошмару, который сейчас разыгрывается за холмом. Чувства лишь вставляют палки в колеса. Внутри я превратился в боевую машину. Пусть моя плоть слаба, но мой разум светлый, острый и твердый, словно лед.

А Джек все еще ведет себя так, словно мы живем в мире людей, словно его сердце — не просто насос для перекачивания крови. Такой настрой приводит к смерти, здесь ему места нет — по крайней мере если мы хотим уничтожить Архоса.

— Я тяжело ранен, — стонет Тиберий. — Помогите! О боже… Помогите.

Остальные чуть в стороне, нетерпеливо следят за нашим спором; они готовы по команде бежать дальше и продолжить выполнение задания.

Джек делает последнюю попытку объяснить:

— Да, это риск, но если мы бросим Тиберия, то кое-что утратим — наш человеческий облик.

Вот оно, отличие между Джеком и мной.

— К черту человеческий облик! — кричу я. — Я хочу жить! Ты что, не понимаешь? Они же убьют тебя, Джеки!

Стон Тиберия парит в воздухе, словно призрак. Голос у него странный — низкий и хриплый.

— Джеки… Помоги мне, Джеки! Выходи, потанцуем.

— Что за черт? Никто не зовет тебя Джеки!

На секунду я задумываюсь: а не подслушивают ли нас роботы? Джек пожимает плечами.

— Если мы его бросим, значит, они победили.

— Нет. Они побеждают с каждой секундой, пока мы точим здесь лясы. Робы-то на месте не сидят. Они будут здесь с минуты на минуту.

— Подтверждаю, — говорит Черра, подходя к нам. — Тиберия ранили минуту и сорок пять секунд назад. Предполагаемое время прибытия — через четыре минуты. Нужно сваливать отсюда ко всем чертям.

Швырнув на землю каску, Джек разворачивается к Черре и остальным.

— Вы этого хотите? Бросить Тиберия? Сбежать, словно жалкие трусы?

Мы все умолкаем на добрые десять секунд. Я почти чувствую тонны металла, которые несутся к нам сквозь буран. Вижу, как «богомолы», наклонив покрытые изморозью визоры, вспахивают когтями вечную мерзлоту, чтобы побыстрее добраться до нас.

— Выжить, чтобы победить, — шепчу я брату.

Остальные кивают.

— Да пошло оно!.. — бормочет Джек. — Может, вы и роботы, но я — нет. Мой товарищ зовет меня. Делайте что хотите, а я иду за Тиберием.

Без долгих рассуждений Джек начинает лезть вверх по холму. Остальные члены отряда смотрят на меня, поэтому я начинаю действовать.

— Черра, Лео, распакуйте экзоскелет для ног — передвигаться самостоятельно Тиберий не сможет. Карл, лезь на холм и смотри в оба. Окликай все, что видишь, но не высовывайся. Как только они перевалят через вершину, мы уходим.

— Джек! — кричу я, подбирая его каску. Брат оборачивается на полпути. Я кидаю ему каску, и он ловко ловит ее. — Не дай себя убить!

Джек ухмыляется во все тридцать два зуба, совсем как в детстве. Сколько раз я видел эту дурацкую ухмылку: когда он прыгал с гаража в бассейн-«лягушатник», когда устраивал гонки по проселкам, когда покупал скверное пиво по фальшивому водительскому удостоверению. Такая улыбка всегда меня успокаивала — она означала, что у моего старшего брата все под контролем.

А сейчас она меня пугает. Палки в колесах.

Джек наконец исчезает за холмом. Я догоняю Карла, и, выглядывая из-за сугроба, мы следим за тем, как мой брат ползет к Тиберию. Земля мокрая и грязная; мы взрыли ее сапогами, когда бежали, чтобы укрыться за холмом. Джек ползет механически, выставляя то левый, то правый локоть, отталкиваясь от заснеженной земли сапогами.

И глазом не успеешь моргнуть, а он уже на месте.

— Статус? — спрашиваю я у Карла. Опустив визор и склонив голову набок, инженер тщательно ориентирует антенну. Он, похожий на футуристическую Хелен Келлер, сейчас видит мир так же, как и роботы. Жизнь моего брата зависит от него.

— Номинальный. Ничего не видно, — отвечает Карл.

— Может, они за горизонтом.

— Стой. Что-то идет.

— Ложись! — ору я, и Джек падает на землю, однако продолжает обвязывать веревкой ногу Тиберия.

Я уверен, что мы только что попали в какую-то ужасную ловушку. В нескольких метрах от нас взмывает гейзер из камней и снега, затем сквозь кружащийся снег доносится треск, и, так как скорость у звука черепашья, я понимаю, что все практически кончено.

Почему, почему я позволил брату уйти?

С треском, словно хлопушка, появляется желтый шар и, взмыв в воздух метров на пять, полсекунды вращается, освещая все вокруг тусклым красным светом, а затем падает на землю. На мгновение каждая танцующая в воздухе снежинка замирает, подсвеченная красным. Мы словно на дискотеке.