Робот-зазнайка - [11]

– Я и делаю. Красота – это главное.

Гэллегер крепко зажмурил глаза, чтобы получше сосредоточиться.

– Вот слушай. Предположим, я изобрету для Брока увеличенный экран нового типа. Его ведь конфискуют Тоны. Мне нужно развязать себе руки, иначе я не могу работать…

– Смотри! – вскрикнул Джо в экстазе. – Вертятся! Какая прелесть! – Он загляделся на свои жужжащие внутренности. Гэллегер побледнел в бессильной ярости.

– Будь ты проклят! – пробормотал он. – Уж я найду способ прищемить тебе хвост. Пойду спать. – Он встал и злорадно погасил свет.

– Неважно, – сказал робот. – Я вижу и в темноте.

За Гэллегером хлопнула дверь. В наступившей тишине Джо беззвучно напевал самому себе.

В кухне Гэллегера целую стену занимал холодильник. Он был наполнен в основном жидкостями, требующими охлаждения, в том числе импортным консервированным пивом, с которого неизменно начинались запои Гэллегера. Наутро, не выспавшийся и безутешный, Гэллегер отыскал томатный сок, брезгливо глотнул и поспешно запил его виски. Поскольку головокружительный запой продолжался вот уже неделю, пиво теперь было противопоказано – Гэллегер всегда накапливал эффект, действуя по нарастающей. Пищевой автомат выбросил на стол герметически запечатанный пакет с завтраком, и Гэллегер стал угрюмо тыкать вилкой в полусырой бифштекс.

– Ну-с?

По мнению Гэллегера, единственным выходом был суд. В психологии робота он слабо разбирался. Однако таланты Джо, безусловно, ошеломят любого судью. Выступления роботов в качестве свидетелей законом не предусмотрены… но все же, если представить Джо как машину, способную гипнотизировать, суд может признать контракт с «Сонатоном» недействительным и аннулировать его.

Чтобы взяться за дело не мешкая, Гэллегер воспользовался видеофоном. Хэррисон Брок все еще сохранял некоторое политическое влияние и вес, так что предварительное слушание дела удалось назначить на тот же день. Однако что из этого получится, знали только бог да робот.

Несколько часов прошли в напряженных, но бесплодных раздумьях. Гэллегер не представлял себе, как заставить робота повиноваться. Если бы хоть вспомнить, для какой цели создан Джо… но Гэллегер забыл. А все-таки… В полдень он вошел в лабораторию.

– Вот что, дурень, – сказал он, – поедешь со мной в суд. Сейчас же.

– Не поеду.

– Ладно. – Гэллегер открыл дверь и впустил двух дюжих парней в белых халатах и с носилками. – Грузите его, ребята.

В глубине душ и он слегка побаивался. Могущество Джо совершенно не изучено, его возможности – величина неизвестная. Однако робот был не очень-то крупный, и, как он ни отбивался, ни вопил, ни скрипел, его легко уложили на носилки и облачили в смирительную рубашку.

– Прекратите! Вы не имеете права! Пустите меня, понятно? Пустите!

– На улицу, – распорядился Гэллегер.

Джо храбро сопротивлялся, но его вынесли на улицу и погрузили в воздушную карету. Там он сразу утихомирился и бессмысленно уставился перед собой. Гэллегер сел на скамейку рядом с поверженным роботом. Карета взмыла в воздух.

– Ну, что?

– Делай что хочешь, – ответил Джо. – Ты меня очень расстроил, иначе я бы вас всех загипнотизировал. Еще не поздно, знаешь ли. Могу заставить вас всех бегать по кругу и лаять по-собачьи.

Гэллегер поежился.

– Не советую.

– Да я и не собираюсь. Это ниже моего достоинства. Буду просто лежать и любоваться собой. Я ведь говорил, что могу обойтись без зеркала? Свою красоту я умею пространствить и без него.

– Послушай, – сказал Гэллегер. – Ты едешь в суд, в зал суда. Там будет тьма народу. Все тобой залюбуются. Их восхищение усилится, если ты покажешь им, как гипнотизируешь. Как ты загипнотизировал Тонов, помнишь?

– Какое мне дело до того, сколько людей мною восхищаются? – возразил Джо. – Если люди меня увидят, тем лучше для них. Значит, им повезло. А теперь помолчи. Если хочешь, можешь смотреть на мои зубчатки.

Гэллегер смотрел на зубчатки робота, и в глазах его тлела ненависть. Ярость не улеглась в нем и тогда, когда карета прибыла к зданию суда. Служители внесли Джо – под руководством Гэллегера, – бережно положили на стол и после непродолжительного судебного совещания сочли «вещественным доказательством No. I».

Зал суда был полон. Присутствовали и главные действующие лица; у Элии и Джимми Тонов вид был неприятно самоуверенный, а у Пэтси Брок и ее отца встревоженный. Силвер 0'Киф, как всегда осторожная, уселась ровнехонько посередине между представителями «Сонатона» и «Вокс-вью». Председательствующий, судья Хэнсен, отличался педантизмом, но, насколько знал Гэллегер, был человеком честным. А это уже немало.

Хэнсен перевел взгляд на Гэллегера.

– Не будем злоупотреблять формальностями. Я ознакомился с краткой пояснительной запиской, которую вы мне направили. В основе дела лежит вопрос, заключали ли вы некий контракт с корпорацией «Сонатон телевижн эмьюзмент». Правильно?

– Правильно, ваша честь.

– По данному делу вы отказались от услуг адвоката. Правильно?

– Совершенно, верно, ваша честь.

– В таком случае дело будет слушаться без участия адвоката. Решение может быть обжаловано любой из сторон. Не будучи обжалованным, оно вступит в законную силу в десятидневный срок.