— Как, ваше высочество, вы знали моего брата, несчастного Уилфреда? Должно быть, вы встречали его в Святой Земле?
Я не успел ответить, как откуда ни возьмись вынырнул мой «замполит» — «смиренный епископ Адипатус», в просторечии — отец Тук.
— Встречались мы — я и его высочество, с рыцарем Айвенго, — сообщил он, задумчиво почесывая обширное чрево. — Что и говорить: рыцарь был — хоть куда!
— Истинный воин храма, достойнейший в свите маршала Иерусалимского Королевства… — В словах тамплиера послышалась, однако, нотка сомнения, — Во всяком случае, мне так говорили…
— И рекли святую истину, — убежденно заявил фриар Тук, оставив в покое живот и переключившись на бока. — Первый на поле брани, да и на пиру не знал равных!
Должно быть последним утверждением замполит попал в точку, потому что храмовник заметно расслабился:
— Да, он любил вкусно поесть…
— И вкусно попить!..
Нет, святой папаня точно не уймется! Ну что он лепит, какой Айвенго?!
Храмовник тем временем продолжает:
— И вот моего брата, доблестного Уилфрида Айвенго — надежду и опору рыцарей Храма убивает на поединке этот выскочка, этот анжуйский любимчик вашего отца — Бриан де Буагильбер!
От такого поворота событий я обалдел на столько, что смог лишь выговорить:
— Мать моя…
Мне показалось или нет, что тамплиер как-то удивленно взглянул на меня? Наверное показалось, тем более, что в беседу тут же вмешался отец Тук:
— Чума на него! Да разверзнется земля под грешником! Да преломятся в бою его копье и меч! — вот далеко не полный список проклятий, которые «епископ из Святой Земли Адипатус» щедро высыпал на здешнего Буагильбера. Храмовник внимал с выражением благочестивого восторга на лице…
Однако, пора бы вернутся к нашим баранам:
— Так что же предлагает мне магистр английского Храма, блистательный Лука Боманур? И прошу вас как брата моего боевого товарища: говорите прямо и без околичностей. Как солдат солдату…
Тамплиер внимательно посмотрел на меня, затем подозвал своих товарищей. Посовещавшись о чем-то, они встали передо мной в шеренгу и…
— Ваше Высочество! Магистр поручил передать вам, что если вы решитесь пойти путем своего царственного родителя, то в обмен на новые гарантии неприкосновенности собственности Храма и три замка по нашему выбору, Орден готов оказать вам потребную помощь золотом, оружием и людьми. Буде вы согласитесь на эти условия, магистр просит вас указать место и время для встречи, на которой будут подписаны соответствующие грамоты и принесены соответствующие клятвы и присяги.
Не понял? Господа храмовники ждут, что я в Крестовый поход пойду? Ага, щаз! Вот только шнурки поглажу!..
Вот именно это я и собирался изложить посланцам Ордена, но тут…
С отца Тука неожиданно слетел его сонный вид, он перехватил поудобнее свой здоровенный посох с золотым набалдашником и так взмахнул им над головами рыцарей, что те аж присели.
— Нечестивцы! Как смеете вы склонять его высочество принца Робера к нарушению заповедей Божьих?!! — загремел над поляной его могучий бас. — Разве не сказано в писании: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе»?!! Или же вы взыскуете погибели нашего принца, что призываете кары небесные на его юную главу?!!
Господи! О чем это он?!
Я огляделся в недоумении… Мама моя, к сожалению, не королева! Гляди-ка, что творится?!!
Мой дражайший тесть, шериф Нотингемский, подошел поближе и всем видом своим выражает крайнее неодобрение. С ним парочка его баронов, которые, видимо, тоже не в восторге от речей храмовников. Но это еще что! Тут же поблизости нарисовались Маркс, Энгельс и Малыш Джонни. Энгельс порывается что-то сказать, и, судя по его виду, это что-то будет нечто крайне неприятное для тамплиеров, если только не оскорбительное. Маркс без всяких околичностей взял на изготовку свой лук, а Маленький Джон — здоровенную хреновину, представляющую собой гибрид молота, топора и копья… Да что они — белены объелись, что ли?
Храмовники тоже пришли в себя после внезапного наезда святого отца и кажется собираются, в случае чего, продать свои жизни подороже. Так, пора это кончать…
— А-атставить! Маркс, Энегельс — бегом по своим подразделениям! Отец Адипатус, Маленький Джон — ко мне. Остальные — р-р-разойдись!
Командный голос выработанный в двадцатом веке как всегда оказал на жителей средневековой Англии волшебное воздействие. Маркс и Энгельс исчезли с такой скоростью, что можно считать буквально растворились в воздухе. Тестюшка с присными тут же сделали вид, что они вообще не при делах и просто подошли полюбопытствовать: а кто это тут шумит? Храмовники мгновенно расслабились, опустили щиты и как-то значительно отчетливее задышали. А возле меня оказался Малыш Джонни во всей своей двухметровой красе и брат Тук, весь красный от праведного гнева и утреннего бочонка мальвазии:
— За мной!
Мы уже вышли за пределы лагеря, когда я, наконец, соизволил остановиться. А то необъятный святоша начал стонать очень уж громко…
— Ну? И как прикажешь тебя понимать, святой отец?
Бывший монах, самопровозглашенный епископ, отдувается, вытирает пот со лба а потом хрипло басит:
