— Робертыньш, теперь у тебя будет друг, — сказал Увис накануне вечером, присев возле робота.
— Мне все равно.
Увис собрался, как обычно, проверить и смазать Робертыньша, но робот увернулся.
— Не стоит, тебе ведь нужно следить за новичком… Лучше расскажи что-нибудь о Земле! Я так мало успел увидеть… Много ли на ней таких больших деревьев, какие растут у космодрома? Ты помнишь, я шел по дорожке и все время спотыкался о корни… Ты помнишь? Ты-то ни разу не зацепился и ни разу не запнулся… Я все думал об этом и теперь понял… Ты родился на Земле и все знаешь наперед…
Увис обомлел. Если бы такое говорил человек, но робот…
— На Земле много лесов, конечно… — ответил Увис.
— Почему ты не живешь на Земле?
— Здесь, на Фикусе, моя работа.
— А на Земле работы нет?
— Найти можно…
— В таком случае почему ты здесь?
— Мне нравится летать, путешествовать, видеть новые планеты…
— И неживые тоже? И некрасивые?
— Всякие…
— Не понимаю, — сказал Робертыньш и отвернулся.
Увис ушел. На следующее утро он застал Робертыньша в неподвижной позе. Лампочки на лице робота были выключены, стрелки индикаторов застыли на нуле, хотя аккумулятор оказался заряженным.
Робертыньш сидел недвижимо, только правая рука его была протянута к источнику тепла. Увис нагнулся и увидел на раскрытой железной ладони пушистый зеленый росток, крошечное дитя земной ели с бархатными светлыми хвоинками. В горсти робота было немножко песка, и маленький росточек держался за него едва различимой бахромой корешков.
…Самым дорогим талисманом, который привез с собой на Землю трижды доктор космических наук Увалд, был маленький кристаллический блок. Все долгие годы, странствуя по разным планетам и работая на станциях, космодромах, а позже в научной группе Центра. Увалд бережно хранил и повсюду возил с собой этот пустячок.
Возвратившись на Землю, он жил одиноко в лесном своем доме за городом, бродя целыми днями среди молодых еловых посадок, а вечерами сидел у камина. Иногда по известным только ему самому праздникам Увалд разрешал включать телевизор с видеозаписью. Единственной кассетой во всем доме был маленький кристаллический блок, потому что Увалд не признавал записей развлекательных программ или информационных бюллетеней.
Запись эту видели немногие. Среди космонавтов ходили слухи, что на ней — какая-то далекая оранжевая планета, очень маленькая и очень красивая. Она вся покрыта зелеными лесами и цветущими садами. Животные, птицы и насекомые этой планеты походят на тех, что живут на Земле, ручьи, озера и реки ее точь-в-точь как земные, только повсюду невиданное количество елей…
Увалд никак не комментировал запись, но его бывшие коллеги говорили, что только это и осталось от блоков памяти давным-давно разобранного робота. Ученые-космологи ручались, что такой планеты нет, что блок памяти робота невозможно наполнить тем, чего никто не видел и не слышал, ведь робот не способен мечтать и фантазировать…
Недавно Увалд закончил работу над диссертацией о способности электронного мозга к субъективным суждениям, но его труд пока считается гипотезой. Не может же в самом деле робот фантазировать.
