Робер Сюркуф - [6]

— Потому что ты должен сначала заслужить то, чего домогаешься. Что ты совершил для государства? Возможно, ты и в самом деле хороший моряк, но морским властям ты неизвестен, а потому и не можешь ожидать, чтобы тебе доверили корабль, не познакомившись с тобой предварительно как следует.

— Гражданин Бонапарт, я француз и останусь им, хотя мне и передавали предложение англичан, обещавших исполнить мое желание. Но я всегда буду сражаться только за мое отечество, и никогда — против него. Однако, если мне не дадут корабль, я сам добуду его!

— Это всего лишь бесплодные мечты, — снисходительно улыбнулся Наполеон.

— Робер Сюркуф не мечтатель, гражданин полковник! Ты последний, на кого я возлагал свои надежды. Дай мне хотя бы маленькое суденышко. Я сделаю из него брандер, и ты увидишь, как я взорву вражеский флагманский корабль!

— Здесь, в тулонской гавани?

— Да!

— Ну вот теперь-то я уже доподлинно убедился, что ты мечтатель. Иди, гражданин Сюркуф: мы не нуждаемся в твоей службе.

— Это твое последнее слово?

— Последнее.

— Ну что ж, видит Бог, я хотел как лучше. А теперь я могу действовать только на свой страх и риск. Скоро настанет время, когда Франции потребуется человек, способный взметнуть над морями победоносный флаг, но этого человека не будет. Тогда вспомнят о гражданине Сюркуфе и позовут его, но он не придет на этот зов.

— Лихорадка переходит в бред! Никогда тебя не позовут, никто о тебе не вспомнит. И будь у меня право решать, я не высказался бы в твою пользу. Франции нужны мужчины и ясные головы, а не мальчики и фантазеры. Сегодня с тобой еще говорят, а завтра — уже позабудут.

Сюркуф подошел к офицеру и тяжело опустил руку на его плечо.

— Гражданин Бонапарт, мне не хочется платить тебе той же монетой. Скажу откровенно, я считаю тебя человеком, которому предстоит великий путь. И на этом пути тебе еще повстречается Робер Сюркуф. Тогда ты и пожалеешь, что так быстро позабыл о нем.

ОТВАЖНОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ

Вечером того же дня священник сидел один в камере. Ему сказали, что его спутник — на свободе и назад не вернется. Снаружи доносились громовые раскаты орудийной пальбы — обстрел Тулона продолжался и в темноте. Со двора слышались мерные шаги часового.

В улочках Боссе, особенно перед штабом, собирались кучками солдаты и делились мыслями о ночной канонаде. Всем было ясно, что с приходом полковника Бонапарта в осадной армии воспрянул боевой дух. У людей появилась надежда на скорый успех.

Звеня шпорами, улицу пересек офицер. Он вошел в дом, протопал по коридору, ведущему во двор, открыл дверь и оказался прямо перед караульным.

— Как тебя зовут, гражданин солдат? — коротко и резко спросил он.

— Этьен Жерар, — ответил тот, отдавая честь.

— Ну так вот что, гражданин Жерар, отвори дверь, что ведет к арестанту, да поживее!

Солдат повиновался безо всяких возражений. Офицер остановился у порога и приказал священнику:

— Гражданин Мартин, следуй за мной! Тебе выпала честь предстать перед генералом, он желает поговорить с тобой там, на позиции.

Арестант поднялся и послушно вышел из камеры. Офицер сунул солдату в руку запечатанный пакет:

— Здесь расписка, что я принял у тебя арестованного, гражданин Жерар. Ты отдашь ее в собственные руки гражданину полковнику Бонапарту, как только он вернется. А теперь можешь покинуть свой пост.

Офицер и священник вышли на улицу и мимо собравшихся возле дома солдат направились к городку. Однако, отойдя подальше, офицер сменил направление и повернул налево, в поле, где наконец и остановился.

— Гражданин Мартин, ты стоишь перед своим судьей, — сказал он тем же, что и прежде, строгим голосом.

Священник свернул глазами.

— Ты? — спросил он. — Ты хочешь судить меня?

— Да. Но я справедливый судья. Я отпускаю тебя на свободу, — ответил офицер и совсем уже другим тоном, смеясь, добавил: — Надо же, даже добрый брат Мартин, и тот меня не узнал!

Услышав этот голос, священник встрепенулся.

— Сюркуф, Робер Сюркуф! Не может быть! — воскликнул он.

— П-с-с-т, тише! — предостерег его тот. — Там же люди, они могут заинтересоваться нами.

— Но как ты добрался до меня? В этом мундире? Ты представляешь, сколь рискованна твоя игра?

— Рискованна? Ба-ба-ба! Эти господа — художник и врач, — разыгрывающие из себя генералов, мне не опасны, а вот маленького полковника Бонапарта надо слегка остерегаться… Ты спрашиваешь, как я до тебя добрался? Ты что же, полагаешь, Робер Сюркуф способен оставить в беде доброго приятеля? А-а-а, этот мундир? Ха-ха! Посмотри внимательнее. Это же сюртук таможенного чиновника, который снял его, поскольку на эшафоте он ему не нужен. У меня много друзей и знакомых, на которых я могу положиться. Теперь я пойду в Тулон, чтобы поглядеть, что там творится.

— Не делай этого! Ты рискуешь жизнью!

— Не волнуйся за меня. Я и сам знаю, чем рискую. Сейчас речь идет о тебе. Ты — свободен. Куда думаешь теперь направиться?

— До встречи с тобой я имел намерение добраться до итальянской границы. Там бы обо мне позаботились.

— Ты должен действовать наверняка. У меня тут есть несколько надежных парней, которые доведут тебя до Фрежюса и устроят на судно.

Сюркуф негромко свистнул, и тут же из темноты вынырнули две фигуры.