Ритуал привлечения денег - [22]

– Не стоит винить девушку, – произнесла я. – Думаю, она не желала доставлять вам беспокойство.

– Ладно, оставим моих сотрудников в покое. Перейдем к делу? – предложил Зиничев. – По телефону вы упоминали фамилию Кирсанов. О каком Кирсанове идет речь?

– Ваш бывший однокурсник. Дмитрий Кирсанов по кличке Кирик, помните его? – спросила я.

– Конечно. С Дмитрием мы старые приятели. Правда, за каждодневной суетой видимся редко, но созваниваемся регулярно, – не стал скрывать Зиничев. – У него все в порядке?

– Думаю, да. Я встречалась с ним сегодня. А вот у другого вашего приятеля неприятности, и, возможно, крупные.

– У Костика? – не дав мне договорить, спросил Зиничев.

– Почему вы решили, что неприятности именно у Костика? – вопросом на вопрос ответила я.

– Вероятно, потому, что Кирик и Костик до сих пор тесно общаются. Вы сказали, что встречались с Кириком, а следом за этим направились ко мне. Следовательно, проблемы могут быть у Костика. Я не прав? – пояснил свое предположение Зиничев.

– Как чувствует себя Костик, мне еще только предстоит выяснить, – заявила я. – Если следовать вашей логике, то вы должны были упомянуть еще об одном вашем друге. Много лет назад компания, с которой вы тесно общались, состояла из пяти человек, не так ли?

Зиничев напрягся. Я видела, что он пытается сообразить, что за всем этим стоит и насколько откровенным ему следует быть.

– Верно, во время учебы в техникуме у нас сложилась компания. Пятеро веселых парней. Подобное часто бывает. Мы дружили что-то около четырех лет, но потом жизнь разбросала нас по городам и весям. В настоящее время я поддерживаю связь только с Димкой и Костей. Последний раз мы виделись на моем юбилее. Я приглашал их, – тщательно подбирая слова, сообщил Зиничев.

– Как так получилось, что вы перестали общаться с Дроном? – напрямую спросила я.

– Если честно, мы никогда особо не ладили. Слишком разные жизненные позиции, – слегка помедлив, ответил Зиничев. – Дрон считал меня карьеристом. Для него это слово было ругательным. Ну, а я, в свою очередь, недолюбливал его за излишнюю прямоту и грубоватость. Как видите, наша неприязнь была обоюдной. Пока продолжалась учеба, мы еще общались, но, как только, выражаясь поэтически, прозвенел последний звонок, мы расстались, чтобы больше никогда не встретиться.

– Скажите, вы приглашали Дрона на празднование своего юбилея?

– Я послал ему приглашение так же, как и всем своим друзьям и знакомым. Моя супруга хотела, чтобы собрались все, с кем меня когда-либо сводила судьба. Но Дрон не пришел. И даже не ответил. Впрочем, я не особо из-за этого расстроился, – признался Зиничев. – А почему, собственно, вас это так интересует? Что, тоже решили писать обо мне статью?

– Слово «тоже» в данном случае подразумевает, что по крайней мере одну статью про вас уже написали? – не желая раньше времени раскрывать карты, спросила я.

– Представьте себе! – делано смущаясь, ответил Зиничев. – Руководство техникума, в котором прошли мои юношеские годы, решило таким образом ознаменовать приближение круглой даты. В этом году техникум празднует пятидесятилетие. Журналист, готовивший статью, посчитал меня интересной фигурой и включил в список тех, о ком будет в ней говориться.

– Поздравляю! – бодро произнесла я. – И что же про вас написали?

– Статья пока не вышла. Материал еще готовится, но в общих чертах описать могу. Дело в том, что я единственный из нашего выпуска сумел дослужиться до должности главного агронома. Совхоз, бывший в моем ведомстве, гремел на всю округу. К нам даже из Москвы представители приезжали. Мы давали такие показатели, которые другим хозяйствам и не снились, – хвастливо заявил Зиничев.

– Почему же сейчас вы не занимаетесь этим? Насколько я в курсе, в настоящий момент вы торгуете сельскохозяйственной техникой, – полюбопытствовала я.

– Татьяна Александровна, вы же должны знать, что в годы перестройки колхозы и совхозы распались. Все сельское хозяйство пришло в такой упадок, что оставаться в этой сфере было абсолютно невыгодно, – ответил Зиничев.

– А вы предпочитаете не упускать своей выгоды, не так ли? – поддела я.

– Имеете что-то против? По-моему, это естественное желание любого нормального человека, – парировал Зиничев.

– Когда вы в последний раз видели Дрона? – внезапно спросила я.

– Странный вопрос, – вздрогнув, произнес Зиничев. – Странный и неуместный. Я же сказал вам, что не общался с ним со времен учебы в техникуме. Какого ответа вы ждете? Что я тайно встречаюсь с Дроном раз в неделю? Или что он регулярно бывает у меня на пятничных ужинах?

– А чего вы так нервничаете, Анатолий Николаевич? – спокойно спросила я. – Это простой вопрос, не требующий от вас излишних эмоций. Любой другой человек всего лишь повторил бы, что много лет не встречался с однокурсником. И вообще, вопрос звучал несколько иначе. Я спросила не «когда вы встречались», а когда видели Дрона.

– Не вижу разницы, – сердито буркнул Зиничев.

– Тем не менее разница большая. Вы могли случайно встретить Дрона на улице, могли столкнуться с ним в магазине или еще где-то. Могли даже пересекаться с ним в доме у Кирика или Кости. Считаете такое невозможным?