Ритуал - [7]

— Хотела пойти в библиотеку или на пустошь потренироваться. Но вообще свободна. — осторожно ответила я. И еще осторожней добавила. — А что?

— Дело есть.

Я насторожилась. Мне не понравился тот тон, с которым он это произнес.

— Пошли со мной. Мы с ребятами кое-что надумали… и… это потрясающе… — его распирало от какой-то идеи, он выглядел даже более нервным, чем обычно. — В общем, пойдем, другим это лучше не слышать.

— Что надумали? — я не сдвинулась с места. Что некроманту хорошо, другим смерть. Ильдар, успевший уже отойти на несколько шагов, с разочарованием вернулся. Об извращенном воображении темных ходили легенды. Посвящать адептов с других факультетов в свои дела некроманты ненавидели, я не исключение обычно, хотя с ними довольно мирно общаюсь. Тот, кто не с нами, наше темное мышление не поймет, — их основной принцип.

Ильдар пододвинулся ко мне совсем вплотную и близко, близко посмотрел на меня темными, как-то сразу обретшими глубину глазами. Некромант был некрасив, но и не особенно уродлив. Скорее невзрачен. Невыразительные черты лица, ломкие светловатые волосы, временами бегающий взгляд. Неподходящая внешность для повелевающего мертвецами. Я, насмотревшаяся спектаклей про угрюмых, но мрачно-привлекательных черных магов, толкающих патетические речи про несправедливость этого мира, первое время всегда удивлялась и разочаровывалась, сталкиваясь с настоящими некромантами. Трудно было точно определить его возраст, хотя, кажется Ильдар был старше меня. Я увидела желтые крапинки в его радужках и несколько веснушек, непонятно откуда появившихся на бледной коже. От некроманта пахло чем-то кислым и слегка неприятным, напоминающим, как пахнут те растворы в темных склянках без надписей, которыми лекарь протирает раны. Больничный и нездоровый запах, впрочем, науки, которые он изучает и не требуют, чтобы он пах цветами. Ильдар продолжал пристально смотреть на меня, а потом спросил: — Ты хочешь, чтобы твой дракон выздоровел? Мы кое-что придумали. Пошли.

Больше вопросов я не задавала. После этой фразы я готова была с ним ходить до конца жизни, хоть на кладбища, хоть в морг, хоть на свидание. Я уже разучилась верить в чудеса, но некромантия — шхэново непредсказуемая наука. Может, боги все-таки оставили для меня самое последнее маленькое чудо? Я даже машинально посмотрела на небо. Меня слегка трясло, я пыталась успокоиться, сбить внутреннюю дрожь, но сердце заходилось как бешеное, ударами отдавалось в висках. Что странно, потащил он меня не в подземелья, где обычно проводили все свое время некроманты, а просто завел за угол и неожиданно сильно втолкнул в заросли колючих, только недавно покрывшихся листьями кустов. Огляделся по сторонам, нет ли кого поблизости, но таких же идиотов рядом не было, а потом не отпуская рукава моей куртки сообщил:

— Сейчас я скажу кое-что, а ты дослушай до конца, Тайнери. Ничего не говори. Уйдешь, подумаешь и вернешься. Понятно?

Я молчала.

— Понятно? — спросил он с какой-то особой нервной настойчивостью, которая начала пугать.

— Понятно. — выдавила я.

Некоторое время он молчал, все сильнее сжимая мне предплечье, и явно собирался с мыслями.

— Я тебе доверяю, Тай. И если ты доложишь ректору, мне уже нечего терять. Просто выслушай.

— Иль, какого шхэна?

— Нам нужна кровь дракона.

— Много крови? — осторожно уточнила я.

— Примерно кувшин.

Я смотрела в его ополоумевшие глаза, чувствовала этот кисловатый больничный запах и понимала, что кровь нужна им именно для того, что я подумала.

— Да вы психи! Вы совсем ошхэневшие психи!

— Молчи! — он повелительно вскинул руку перед моим лицом. Жест вышел властным и жутковатым, словно он нащупывал во мне скрытые линии жизни и собирался дернуть за них, вырывая дыхание. И я неожиданно осознала, почему частые издевки над темными у других иногда сменяет неконтролируемый, почти панический страх. Я только усилием воли не вжалась в шершавую стену и не поставила защитный щит. Хотя против темного воздействия шхэн он поможет. Некромантия действует не физически, а проникает в душу и тянет в смерть уже изнутри. Таких некромантов, что скрывать, я не любила, предпочитая общаться с их более спокойным, слегка чудаковатым и язвительным вариантом. Он моргнул, слегка успокоился, стал похож на себя прежнего.

— Извини. Но ты должна выслушать. Мы выцедим немного крови, ты постоишь рядом с нами в круге призыва, а потом сообщишь свое желание. И все. Все. Ты будешь свободна. Ты сможешь летать со своим драконом, думаешь, никто не видит, каким тоскливым взглядом ты смотришь на пролетающих всадников? Он будет здоров. Ты понимаешь? Твой дракон станет абсолютно здоров. — он бил меня словами, повторял их, наконец нащупав слабое место. Разговор с ним напоминал не уговоры, а скорее пытку. — Я спрашивал его болезнь, у нее даже нет названия. Просто общая слабость, и если он вдруг выздоровеет, никто не сможет придраться. И не такое случается. Ты что этого не хочешь? Ты понимаешь, нет ограничений, мы можем сделать все! ВСЕ. Вылечить его. Кровь дракона нужна для открытия пространственного круга, а на место вызова наложено достаточно запирающих заклинаний, чтобы призыва никто не почувствовал. Некроманты, знаешь ли, раньше и не такое проводили. Опыт есть. — он довольно неприятно усмехнулся. — В любом случае, тебе ничего не грозит, мы никому не скажем, что ты участвовала. Все зависит только от тебя, Тай. Подумай. Когда надумаешь, знаешь, где меня искать.