Ритуал - [44]

— Вот и наш съезд.

— «Через пятьдесят метров направо».

Колеса громыхали по ступенькам, Эрика и Лену основательно трясло, пока «порше» не выскочил на плиты причала, на полной скорости направляясь к его концу.

Эрик почувствовал, как колеса оторвались от камня.

Лена вскрикнула.

Как перышко, внедорожник приземлился после двухметрового прыжка на толстый лед канала, подпрыгнул пару раз и затрясся дальше.

— «Внимание, поворот направо».

В нескольких миллиметрах от стенки канала Эрик выровнял машину, которую занесло юзом, отпустил сцепление, а потом снова нажал педали сцепления и газа. В заднее зеркальце ему было видно, что машины полиции не решились на подобный каскадерский трюк и остановились на верхних ступенях набережной.

— Вы совершенно сумасшедший, — выдавила Лена, стирая с нижней губы кровь. Судя по всему, она прокусила ее, когда ремень безопасности рывком натянулся и поймал ее тело, которое ускорение бросило вперед.

— Только потому, что я слушаюсь женщины? — с усмешкой спросил он и последовал указаниям женского голоса из системы навигации, который вскоре вывел их из лабиринта замерзших каналов туда, где их никто не ждал. От полиции они отделались.

Когда они выехали за пределы города, Эрик позвонил Анатолию и объяснил, что случилось. После позвонил в полицию и заявил об угоне своего «порше».

Лена молча следила за его действиями.

— Для безумца вы слишком хороший организатор, Эрик, — задумчиво сказала она, когда «порше» уже катил по шоссе через лес к даче и радостно урчал по снегу. — Я что, впуталась в войну двух секретных служб?

— Можно считать и так. — Эрик уже видел впереди крышу деревянного дома и снова прибавил скорость. Он хотел посмотреть, наконец, бумаги, чтобы узнать что-нибудь о смерти Надольного.

«Порше» он припарковал так, чтобы в любой момент на нем можно было бежать, а после они, проваливаясь по колено в сугробы, пошли к входной двери.

Внутри царила ледяная стужа, температура была не выше, чем под открытым небом, но, к счастью, стены укрывали от ветра. Эрик развел в камине огонь, от которого по комнате вскоре распространилось тепло, разгоняя холод и растапливая ледяные узоры на стеклах.

— Хотите чаю?

Эрик направился с миской к двери, чтобы набрать снега. Старенький насос при таких температурах не работал.

Лена сняла шапку, открывая русые волосы до плеч. Кивнув, она также взялась за дело: начала разводить огонь в печи на кухне.

Понаблюдав за ней, Эрик счел, что управляется она очень ловко.

— Сразу видно, что вы много времени проводите за городом.

Она оглянулась через плечо.

— Потому что знаю, как развести огонь?

Она с улыбкой заправила за ухо прядь, и Эрик тут же поддался ее чарам. Это не имело никакого отношения к физическому влечению, которое так часто на него накатывало, вставляя ухаживать за хорошенькими женщинами, чтобы обладать ими на час или на ночь, а после забыть. Тут было что то… иное — разлившееся в желудке тепло, которое бросилось ему в голову, казалось совершенно незнакомым. Вот это было ему совсем некстати, поскольку он ясно сознавал, что подобные чувства, если он им поддастся, могут создать трудности для них обоих. Нет, ни к чему это. Чувства казались ему оковами. А оковы он ненавидел.

Взяв с полочки пузырек, который стоял здесь (как и во всех домах и резиденциях его семьи) наготове, он быстро вышел за дверь. Поспешно отвернув крышку, он подождал, пока в ладонь ему упадут три капли, и слизнул их. По языку разлился знакомый вкус, сразу за ним возникла привычная легкость.

Затем он набрал в миску снега и несколько раз подряд потянул носом воздух. Чистый и ясный холод обжег ему легкие, так что он закашлялся. Несколько успокоившись, Эрик вернулся в дом.

Сидя за столом, который она подвинула поближе к камину, Лена с головой ушла в распечатки, фотографии, наброски от руки и заметки. Рядом с ней стоял раскрытый, но выключенный лэптоп.

— Он должен сперва согреться до комнатной температуры, — объяснила она, не поднимая глаз. — Иначе из-за конденсата возможно короткое замыкание.

Эрик взялся за приготовление чая.

— Уже нашли что-нибудь? — крикнул он из кухни, собирая на поднос чайник и чашки.

Плащ он снял. В кухне, как и в гостиной, становилось приятно тепло. Он с сожалением подумал о том, что нельзя ходить по дому так, как он привык. Нет, можно, конечно, но, учитывая гостью, лучше придерживаться обычаев широких масс.

— Я не знаю, что мне искать, — крикнула она в ответ. — Что-то на заднем плане? Здание, постройку, не вписывающуюся в ландшафт? Что такого мы могли сфотографировать, что русское правительство хотело бы не допустить в печать? Дом? Вывеску? Пролетающий на заднем плане самолет?

— Ищите дальше.

Эрик тем временем набрал номер Анатолия, вынимая из кармана маленький медальон, который забрал у неизвестного в маске.

— Анатолий, я кое-что вам опишу, а вы как можно скорее разузнайте, в чем тут дело. — Он поднес украшение поближе к глазам. — Золотой медальон, с виду литой. То ли гравировка, толи тиснение. На рисунке вытекающая из горы река. По ней плывет… — Он прищурился… — Да, по ней плывет флейта. Флейта Пана. На таких играют латиноамериканцы в пешеходной зоне. — Он перевернул амулет. — На другой стороне видна фигура на троне, возможно, царь. Вокруг то ли значки, то ли буквы, похожие на древнегреческие, но разобрать трудно. За троном стоит гигантский волк. — Отняв сотовый от уха, он сфотографировал обе стороны встроенным фотоаппаратом и послал снимки Анатолию. — Выясните, пожалуйста, что это значит.