Ритуал - [32]

— Шарлатанство. — Лицо отца помрачнело. — Лучше пойдем отсюда.

— Нет, отец! — Младший сын умоляюще посмотрел на него. — У простых людей он пользуется доброй славой. Он разбирается во всех возможных болезнях. Пожалуйста, давай попробуем!

Пройдя мимо них, Пьер остановился и с равным неодобрением посмотрел на хижину.

— Он наша единственная надежда, — сказал он наконец отцу.

Исполненный дурных предчувствий, Жан все-таки направился к домишку.

— Подождете меня снаружи, — приказал он сыновьям, когда все трое уже стояли перед дверью, а после постучал и вошел.

За грубо сколоченным столом в бедной комнатенке сидела необычная для Жеводана личность. Нищенская обстановка лишь подчеркивала аристократическое одеяние массивного мужчины. У него даже имелся белый парик, и здесь он определенно выглядел неуместным. Повернувшись спиной к двери, хозяин дома правил хирургические инструменты, при помощи которых либо сохранял преступникам жизнь, пока их не постигнет законное наказание, либо превращал их жизнь в ад на земле.

Когда Жан вошел, он обернулся.

Мсье?

— Вы Клод Паншена, палач?

Мужчина, которому не могло быть более сорока лет от роду, улыбнулся, изучая гостя бледно-голубыми глазами.

— Среди прочего, мсье.

В одной руке он держал тонкий нож, в другой узкий шлифовальный камень, с шуршанием металл и камень терлись друг о друга.

— Чем могу вам помочь? — Его взгляд скользнул к мушкету.

— Вы слышали про бестию, мсье Паншена?

— Сейчас нужно быть глухим, чтобы про нее не слышать. И про награду тоже. — Он указал на свободный стул у стола. — Садитесь.

Садясь, Жан огляделся по сторонам. В доме было чисто и прибрано, никакой паутины по углам, никакой грязи.

— Кое-кто поговаривает, что это луп-гару. Если так, нам нужно против него средство.

— Уверен, вы не удивитесь, узнав, что в последние недели ко мне приходило много охотников, ища защиты от бестии, мсье. Так вот, в некоторых книгах написано, что достаточно закопать серебряный нож под дверным порогом, чтобы луп-гару не сожрал вас в вашем собственном доме.

— Вы неверно меня поняли. Мы хотим не просто спастись от твари, — поправил его Жан. Он гордился собой, что держится так раскованно и непринужденно. — Но прежде позвольте дать вам совет. Вы не до конца открыли заслонку. Так у вас огонь не разгорится.

— Я снова забыл ее открыть? Моя жизнь была намного легче, когда я жил в городе и мог себе позволить слугу для подобных хлопот. Примите мою благодарность за своевременную помощь. — Паншена отложил точильный камень и скальпель. — А теперь к вашей… проблеме. Вашу профессию нетрудно угадать по вашему виду, мсье. Вы охотитесь на бестию и боитесь, что она может ранить и вас. Сколько вы готовы заплатить, чтобы самому не превратиться в луп-гару?

Встав, он длинной палкой сдвинул заслонку, а после исчез в соседней комнате. Жан бросил беспокойный взгляд за окно и увидел, что Пьер и Антуан, отчаянно жестикулируя, ссорятся.

— Значит, целебное средство существует?

Слушая тихое позвякивание пузырьков и прочих склянок из соседней комнаты, он думал о прошедших днях, когда они колесили по округе как бродяги. Хотя каждый вечер он заковывал сыновей в цепи, ему не раз случалось просыпаться от сна и находить их без оков. Вероятно, превращение в луп-гару позволяло им ускользнуть из кандалов. Утром ни Пьер, ни Антуан ничего не помнили, а потому все трое с тревогой ожидали новой вести о нападениях бестии в округе. Единственным утешением леснику служило то, что не всех мертвецов можно было приписать Пьеру и Антуану. Бестия не раз наносила удар возле деревень, расположенных слишком далеко от того места, где они остановились на ночлег, и совершить путь туда и вернуться за одну ночь его сыновья не сумели бы.

На пороге соседней комнаты возник Паншена, в руках он держал тонкую склянку, казавшуюся невероятно хрупкой в его массивных пальцах.

— Эссенция, — пояснил он.

В прозрачном стекле бултыхалась и тягуче стекала по стенкам темная жижа.

— Выпаренный настой aconitum[12] и еще кое-какие тайные ингредиенты. Он помогает от мокроты, черной желчи и разжижает соки тела, а еще хорош при водянке и подагре. — Лекарь осторожно поставил пузырек на стол. — Ее назначают при проказе и лихорадке.

— А от укуса луп-гару?

— Разумеется.

— Вас выгнали из Парижа за шарлатанство, мсье Панин на. И вы ждете, что я вам поверю, будто эта жижа действует? — Жан намеренно злил доктора, чтоб посмотреть, как тот станет защищаться. — Это монете продать деревенскому дурачку, но не мне.

Aconitum в моей эссенции уничтожит любого волка и, если вас все же укусят, изгонит тару из ваших вен до юго, как он успеет укорениться. — Сев, Паншена упер руки в стол. — Мне запретили жить в Париже, поскольку маркиз обвинил меня в шарлатанстве по причинам личного, а не профессионального свойства. К большому моему удовлетворению, он умер спустя полгода после моего отъезда. Можете мне доверять, мсье. Я спас от смерти больше людей, чем многие, присвоившие себя имя аптекарей. — Подвинув гостю жестяную кружку, он плеснул ему немного вина. — Павл Эгинский писал в шестьсот сороковом году от рождества Христова, что трава аконит убивает волков. — Чокаясь, он коснулся кубком бутылки. — Вы видите, я человек ученый, мсье, а не просто хулимый палач. Многие до сих пор зовут меня медикусом.