Ритка - [22]
Ритку слегка бил озноб, наверное, потому, что подошвами она ощущала каждый камешек, попадавшийся под ноги. Она очень боялась, что Андрей предложит прогуляться, но он на правился сразу к ресторану. Мимо этого здания с вывеской «Байкал» Ритке доводилось проходить не раз, однажды она даже подумала: «А как там внутри?» И вот теперь они поднялись по бетонным ступеням. «Сейчас будет швейцар, — сказала себе Ритка. Непременно с бородой…» Такими обычно описывают ресторанных швейцаров в книгах.
Но никакого швейцара не было. Как только Андрей открыл дверь, пропуская Ритку вперед, ей в лицо ударил запах перепревшей капусты и томата — запах самой заурядной столовой. Ритка оглянулась на Андрея. Он уверенно, поддерживая ее под локоть, направился к блестящему барьеру раздевалки. И тут Ритка опять удивилась: на вешалке работал совсем молодой мордастый мужчина. Одет он был, как артист: темный костюм, белоснежная, как у Андрея, нейлоновая рубашка и галстук бабочкой. В манжетах запонки. Он предупредительно бросился к ним. Андрей хотел было помочь Ритке снять пальто, она торопливо сбросила его сама и свернула так, чтобы не было видно посекшегося по низу подклада.
И тут неожиданно увидела себя в зеркале всю — с головы до ног. Катина блузка, оказывается, совсем преобразила ее, Ритку, сделала взрослее. А юбки она еще никогда не надевала такой короткой. Ноги кажутся еще длиннее, хорошо, что они у нее такие, как струночки! И туфли, хоть и видно, что не новые и нс лакированные, тоже ничего.
Рядом зеркале появился Андрей. У него даже голос сел от волнения:
— Молодчина! Вот что значит вкус!
И Ритка успокоилась как-то сразу, вдруг. Вошла в зал чуть впереди. И это не укрылось от Андрея, отметил про себя: «Королева! Куда там Томке!»
Народу в зале было немного: четверо шумных мужчин за одним столиком, за другим — чем-то расстроенная или поссорившаяся пара, за третьим одни женщины, одеты по-будничному. Только за столиком у сборчатой шелковой шторы одна из женщин была в платье из блестящей парчи с низко открытой спиной и ниткой жемчуга на шее.
Ритка увидела вдруг себя и Андрея как бы со стороны: она тоненькая, юная и свежая в своей белой блузке, с распущенными светлыми волосами, всегда бледное лицо разгорелось, глаза блестят. Андрей рослый, видный, одет — дай бог каждому! Эта мысль помогла ей окончательно избавиться от стыда, который она пережила у вешалки за свое жалкое пальто. Направилась к столику у пальмы, — им указала на него официантка, — уже совершенно свободно и, как только сели, спросила у Андрея:
— Почему здесь так пахнет?
Она-то представляла: будет пахнуть дорогими духами, посетители ресторана будут разодеты, как на балу, будет играть музыка, а все оказалось так буднично, небольшая, овальной формы эстрада пуста…
Андрей взял в руки меню — листок плохой бумаги с тускло отпечатанным текстом на машинке.
— Днем же здесь обыкновенная столовая. Пахнет щами… Музыка? Музыка будет. Позднее. У них инструментальный ансамбль. Потанцуем. Сейчас еще просто очень рано. Ресторан ведь… Что мы будем есть и пить?
Ритка взяла у него меню. Лангет, розбрат… Она и слов-то таких никогда не слыхала. Как иностранные. Конечно, ресторан же! Андрей прав.
— Давай выберем вместе, — предложил он. — Значит так…. Возьмем лангет с жареным картофелем и… солянку, да? Из сладкого здесь самое лучшее — малиновое желе. Ты хочешь мороженого? Про мороженое здесь не напечатано. Спросим официантку… А пить будем сухое вино. Рислинг. Кисленькое такое.
Ритка была согласна пить и кислое, лишь бы не водку. Белой Андрей не заказал, и она обрадовалась: не пьет он, не пьет! Тогда, в лесу, чтобы согреться…
Заказанные Андреем блюда ничего особенного из себя не представляли: тонкий ломтик мяса с картошкой и капуста, тоже с мясом, только уже мелкими кусочками, да его почти и нс попадалось, так, одна видимость. Ритка уже проголодалась, дома не поела толком, но боялась есть, боялась сделать что-нибудь не так. Андрей заметил:
— Ты ешь, чего ты? Конечно, не так вкусно, как дома, но все равно. И выпей, я один не буду, — и подбадривающе положил на ее локоть тяжелую теплую ладонь.
Ритка выпила рислинг, вино и в самом деле оказалось приятное, и незаметно для себя очистила тарелки.
Ни мороженого, ни желе, хотя про него и было написано в меню, не оказалось. Ритка попросила чаю, но официантка принесла им кофе по-венски — тепловатую, сладкую жидкость телесного цвета и два пирожных на тарелке. Запивать пирожное кофе было неприятно, приторно, однако ничего другого делать не оставалось.
И тут заиграл ансамбль. Ритка не заметила, как на эстраду вышли четверо парней — пианист, ударник, тонкий вихлявый парень с электрогитарой и контрабас. Она не заметила также, пока ела, что и зал заполнился, не осталось ни одного свободного столика. В зале теперь стоял ровный гул, как в переполненном улье. И стало жарко.
Как только заиграл ансамбль, Андрей сказал, заглядывая в глаза:
— Пойдем?
Танцевать между столиками, в тесной толпе было не очень удобно, Андрей прижал ее к себе, а Ритка нечаянно положила голову ему на грудь. Она не доставала макушкой ему даже до подбородка. Хорошо, оркестранты начали с медленного танго. Ритке не хотелось даже перебирать ногами, покачивалась в такт ритму и думала: «Господи, как тепло, как уютно!.. Какие у Андрея сильные руки…» Он придерживал ее не то чтобы бережно, а даже осторожно, будто она была из стекла и нечаянным прикосновением ее могли разбить. И, благодарная ему за эту осторожность, готова была уткнуться лицом ему в грудь.
Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».