Рисунки Виктора Кармазова - [24]

* * *

Дмитрий Лаврушин, конечно же, был виноват. Но парня было по-человечески жаль. Собравшиеся в зале суда инкассаторы ему сочувствовали, мол, дурень ты, Лаврушин, так по-глупому попал. Хотя и воровать было нефиг…

Однажды Виктор, работая утром на маршруте, обслуживающем сберкассы, привез в одну из них деньги, кассирша-бабулька их приняла, накладную по всем правилам оформила, пустую сумку ему вернула и, типа, до свидания. Только вот сумка оказалась не совсем пустая — забыла бабулька вытащить одну пачку денег — сто купюр достоинством по двадцать пять рублей, другими словами — две с половины тысячи. Это равнялось примерно годовой зарплате Виктора.

Он нащупал пачку, когда возвращался в машину и свертывал сумку, но присвоить себе деньги даже в мыслях не возникло. Вернулся в сберкассу, отдал пачку бабульке, которую при этом чуть инфаркт не хватил, а Виктор потребовал денежки пересчитать — мало ли. В инкассации работали люди, хоть и в подавляющем большинстве алкоголики, но зато честные, только вот Дмитрий Лаврушин подкачал…

Защитник в суде у него оказался грамотный. Сделал упор на то, что не надо, мол, было человека провоцировать, мол, это кассир виноват, что сумку без присмотра оставил, а у парня — молодого, в жизни еще неустроенного, рука сама к сумке потянулась, машинально. В итоге дали Дмитрию Лаврушину два года. Нефиг деньги тырить, расхищать, так сказать, социалистическую собственность.

* * *

Как-то так получилось, что после суда над Лаврушиным на работу Виктор поехал вместе заместителем начальника инкассации Вячеславом Лисавиным, на «Волге», за рулем которой был Джон Большой.

Начальство Виктор не то чтобы недолюбливал, просто хорошо понимал, что и начальнику инкассации, и его заму, да и тем же дежурным было проще и даже выгоднее работать с такими людьми, как, к примеру, Михалыч, либо Василий Васильевич, либо покойный теперь товарищ Козлов. В отличие от молодежи эти товарищи знали специфику работы, что называется «от и до». Знали даже не то чтобы специфику именно работы инкассатора, а специфику отношений с начальством.

Вячеслав Лисавин был нормальный мужик, да и всего-то года на три старше Виктора. Он и в футбол играл — родное отделение инкассации — против соседнего, из Бескудниково, и вообще при случае не чурался с коллегами по опасной профессии тяпнуть дозочку, да потравить анекдоты. В начальство он выбился совсем недавно, и все благодаря окончанию заочного отделения финансового техникума. Про этот техникум разговор особый. Если же говорить о Лисавине или о Пане Зюзе — так называли его за глаза, то должность заместителя начальника на пользу ему не пошла. Спиваться начал человек. И причин тому было множество, но и об этих причинах — чуть позже. Сначала — немного подробнее о Лисавине.

Это могло показаться смешным, если бы не было так грустно. За свою сравнительно недолгую работу в инкассации Виктору довелось дважды наблюдать, что творились с Паном Зюзей по утрам. Его колотило так, что в цирк не ходи. Самостоятельно налить в стакан водки для опохмелки он был не в состоянии — до такой степени тряслись руки. Чтобы справиться с проблемой Лисавин вызывал в кабинет персональных водителей, например, Джона Большого и просил его налить. После чего брал стакан двумя руками, долго от него отворачивался, морщился, фыркал, матерился, упрекая своего «спасителя» в том, что он его спаивает, но в итоге выпивал, занюхивал собственной ладонью, и через пару минут, вроде бы, становился адекватным человеком.

Вообще-то при устройстве в инкассацию первым вопросом, задаваемым потенциальному работнику, было: «Часто ли вы пьете?» Вопрос, конечно, глупейший — кто ж признается! Непременными условиями для инкассатора были московская прописка и факт службы в армии. Когда Виктор утраивался работать, Лисавин при нем позвонил в военкомат, узнал телефон заставы, на которой он служил, дозвонился до нее и уточнил у начальника заставы, достоин ли пришедший к нему молодой человек работать инкассатором. Виктор на заставе хоть и слыл «пролетчиком», но все-таки не до такой степени, чтобы начальник подкинул ему подлянку, поэтому своего бывшего подчиненного похвалил, за что сержант запаса вспоминал старшего лейтенанта добрым словом.

А вот о теперешнем своем начальстве он не хотел говорить ни плохого, ни хорошего. Михалыч рассказывал, что и начальник, и его зам при случае «перешагнут» через любого инкассатора, водителя, да и через друг друга тоже. И поверить в это было несложно — текучесть кадров в отделении банка была, можно сказать, «стремительной».

Казалось бы, профессия редкая, серьезная, опасная, если уж пришел работать инкассатором, так надолго. Ан нет — бывало, устроился человек работать, только-только с коллегами перезнакомился, а уже через месяц либо сам ушел, либо уволили. Не все так просто было в «инкассаторском королевстве».

Михалыч как-то признался, что вот уже несколько лет держится на блатном тушинском маршруте вовсе не за какие-то там профессиональные качества, а лишь потому, что ежемесячно в день зарплаты отстегивает начальнику денежку, кроме того еще и дефицит Лисавину достает. Дефицит — ладно, но как давать взятку начальству за то, чтобы работать, да еще и по большому счету, рискуя своей жизнью, Виктор по молодости лет понять не мог. Да и не хотел.