Рискнуть и победить - [114]

Нет, не из тех.

— А я из тех, — заявил капитан Смирнов. — И меня очень интересует такой вопрос: ты нашел пакет со стволом пять дней назад?

— Правильно, — подтвердил я. — В минувший четверг.

— А Салахов был убит в телецентре через два дня, в субботу. При этом восемь пуль в пол были выпущены из того же ствола, из которого был убит Комаров. Тут можешь не спорить, эксперты у нас не хуже московских. Так что же получается? Салахов убивает Комарова, швыряет ствол в куст сирени, потом делает из него восемь дырок в редакторской телецентра, а потом опять возвращает его на место. Уже мертвый.

Так получается?

Я улыбнулся так обаятельно, как не улыбался даже Ольге:

— Олег Сергеевич, Иван Николаевич. Я ведь специально предупредил вас, что предоставляю вам самим делать выводы и отвечать на вопросы, которые по ходу дела возникнут. Моя специальность — охрана особо важных персон. А ваша — уголовный розыск. Давайте заниматься каждый своим делом. Я вам покажу в присутствии всех процессуальных лиц, где лежит пакет с этим стволом. А как и когда он туда попал — это один из вопросов, которые вам придется решать. И думаю, что это не самый сложный вопрос.

— А какой самый сложный? — поинтересовался майор.

— В учебных спецкурсах он стоит на первом месте, — ответил я. — Мотив убийства.

* * *

Еще через час, когда прибыли оперативники зачем-то со служебной собакой, пока пригласили понятых, произвели тщательный обыск в доме и во всех дворовых пристройках, когда с соблюдением всех формальностей извлекли из-под куста сирени «Токагипт-58», майор Кривошеев вдруг заявил мне:

— Где ты был двенадцатого октября во второй половине дня?

— Да вы, никак, подозреваете меня в убийстве Комарова? — вполне искренне удивился я.

— Я задал тебе вполне точный вопрос.

— Я отвечу достаточно точно. Где-то на подъезде к Хабаровску со стороны Владивостока. Я перегонял из Осаки свою новую тачку «ниссан-террано». На железнодорожной, платформе.

— Свидетели есть?

— Было три, остался один. Двое разбились на машине как раз после этой поездки.

— Кто он?

— Вы это узнаете. От моего адвоката. В последний день суда. Но не раньше.

— Я задерживаю вас на тридцать суток по президентскому указу. У нас есть основания полагать, что вы скрываете от следствия известные вам факты об убийстве Комарова и Салахова. Оружие есть? Я выложил «длинную девятку» и разрешение.

— Ух ты! — сказал капитан.

— Да, — проговорил я. — Это вам не «макарка». Я вполне добровольно выгрузил в полиэтиленовый пакет все документы и деньги и подставил руки, чтобы капитану не пришлось тратить, силы, надевая на меня браслетки.

— Ну, это лишнее, — поморщился майор.

— Положено, товарищ майор, — отрапортовал капитан.

За всеми этими действиями с чувством недоумения наблюдал Егоров, а я мельком поглядывал на него. Ну и что вы теперь, голубцы, будете делать? Вся ваша хитроумная операция накрылась. И без всяких подвохов с моей стороны. Ну, так скажем — почти без всяких. Но кто о них знает? Кто виноват в провале операции?

Группа прикрытия. А кто возглавлял эту группу? Подполковник Егоров. А мне что?

Отсижусь на нарах месяц, если не меньше, и будьте здоровы. СИЗО — это, конечно, не курорт. Но все же лучше, чем камера смертников. Поэтому я охотно погрузился в зарешеченный милицейский «уаз» и был даже польщен, когда по прибытии меня не сунули в камеру или в обезьянник, а пригласили в кабинет капитана Смирнова и угостили довольно говенным растворимым кофе.

Начать разговор капитану Смирнову было не просто. Что там ни говори, а я сдал им убийцу, на поисках которого они давно уже поставили жирный крест. Отсюда был и кофе, и предложение «Мальборо», которым, думается мне, не угощают всех уголовников подряд.

Наконец он сказал:

— Это не моя инициатива. Понимаешь?

— Понимаю, — кивнул я.

— Но ты и его пойми!

— И его понимаю, — согласился я.

— А вот я тебя не понимаю! — заявил он. — Чему ты радуешься?

— Тому, что попал в руки к интеллигентным и воспитанным людям.

— Ты свою морду давно видел? — спросил он.

— Сегодня утром, когда пытался бриться. Но не вы же мне ее рассадили, правильно?

Бывает. Издержки производства. Зато я могу рассчитывать на справедливое и беспристрастное расследование моего дела.

— Между нами — есть дело?

— Нет. Будет завтра.

— Какое?

— Во время митинга застрелят губернатора.

— Кто?

— Я.

— Кто-то из нас опупел, — подумав, констатировал капитан Смирнов. — Только не пойму кто — ты или я? Как ты сможешь завтра убить губернатора, если будешь сидеть у нас в камере?

— Поэтому я и радуюсь, — объяснил я. — Это задержание избавляет меня от крайне неприятной работы.

— А если бы тебя не замели, ты в самом деле стрелял бы в губернатора?

— Нет. Но повесили бы на меня. Как вы думаете, зачем я отдал вам «тэтэшник», из которого убили Комарова?

— Начинаю догадываться. Правда, смутно, — признался капитан.

— Смутно, но правильно. Чтобы на меня не повесили и убийство Комарова.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Вы спросили — я ответил. Это одно. Второе — чтобы вы были в курсе, когда к вам попадет дело о террористическом нападении начальника охраны коммунистического кандидата на представителя прогрессивных демократических сил. Я понимаю, что сделать вы ничего не сможете. Дело скорее всего сразу заберут в Генпрокуратуру.