Риск - [44]

Признаюсь, меня немного покоробило, что он старается держать меня на расстоянии. И в этот вечер он ни разу не пригласил меня танцевать.

Я подавила самолюбие и сказала:

— Вы танцевали с Кэтрин, лорд Уинтердейл. Но почему вы не хотите танцевать со мной?

— Я уже говорил вам, — раздраженно ответил он. — Все считают, что вы моя подопечная. Малейший намек на то, что между нами существуют романтические отношения, погубит вашу репутацию. Лучше всего нам держаться друг от друга подальше.

— Не понимаю, как один-единственный танец может погубить мою репутацию, — горячо возразила я.

— У вас полно кавалеров, мисс Ньюбери, вот с ними и танцуйте, — решительно отрезал он. — Вам не обязательно танцевать еще и со мной.

Остаток бала показался мне страшно скучным. Меня утешало только то, что мои постоянные поклонники — лорд Генри Слоан, лорд Борроу и мистер Джордж Стэнхоуп — были ко мне чрезвычайно внимательны. Их, видно, не отпугнуло знакомство с моей Анной. Наоборот, все без исключения принесли свои извинения — мол, они сожалеют, что так отреагировали на ее появление в Мэнсфилд-Хаусе. Они, дескать, были удивлены.

Полагаю, мне следовало радоваться, что Анна не уменьшила моих шансов найти себе мужа.

Но почему-то мне было совсем не радостно. Лорд Уинтердейл вопреки своему обыкновению отвез нас с бала домой. Затем, убедившись, что мы в безопасности, тотчас вернулся в экипаж и уехал. Вероятно, в «Брукс» — куда же еще?

Чем дольше я наблюдала за ним, тем больше убеждалась в том, что он пользуется дурной репутацией. А сегодняшняя встреча с лордом Маршем открыла мне, что лорд Уинтердейл на короткой ноге с одним из самых отъявленных великосветских негодяев во всей Англии.

Я уснула, и его светлость не замедлил мне присниться, что меня страшно разозлило. Лорд Уинтердейл ничего для меня не значит, твердила я себе, проснувшись наутро. Надо сосредоточить внимание на тех, кто мог бы жениться на мне и обеспечить Анне спокойную безмятежную жизнь.

Глава 12

На следующий день мы с Кэтрин отправились на концерт к герцогине Фэркасл. Кэтрин выглядела очаровательно — щеки разрумянились, глаза радостно блестели. И я подумала: слава Богу, что она посещает эти музыкальные собрания.

Конечно, было бы еще лучше, если бы на этих собраниях у Фэркаслов она познакомилась с каким-нибудь молодым джентльменом, но Кэтрин продолжала уверять меня, что там одни старики.

Фэркасл-Хаус находился на Беркли-сквер, и герцогиня превратила гостиные на верхнем этаже в музыкальный салон, приказав перенести туда фортепиано, клавесин и арфу. Из-за приезда Анны я еще не посетила ни одного концерта, поэтому, переступив порог комнаты, с любопытством огляделась вокруг.

Комната была обставлена просто, но исключительно элегантно. Стены выкрашены в бледно-лимонный цвет, на окнах — шелковые портьеры, чуть темнее по тону, чем стены. На полированном деревянном полу нет ковра, и три инструмента расставлены у стен перед тремя рядами позолоченных кресел. За креслами — камин с мраморной полкой, у противоположной стены — обитый зеленым шелком диван.

Лорд Генри вышел поприветствовать нас. За ним не спеша следовал еще один джентльмен. Когда он приблизился, я заметила, что у него такие же карие глаза, как и у лорда Генри, но выглядел он лет на десять старше.

— Мисс Ньюбери, — обратился ко мне лорд Генри, — позвольте представить вам моего брата лорда Ротерэма.

Я присела в реверансе перед незнакомым джентльменом. По его титулу я поняла, что он и есть наследник герцогства Фэркаслов.

— Счастлива познакомиться с вами, милорд, — сказала я.

Он учтиво поклонился и улыбнулся мне. Глядя в его глаза, окаймленные сетью тоненьких морщинок, я вдруг подумала, что ему, вероятно, пришлось недавно пережить какое-то горе.

— Нам очень приятно, что вы смогли присоединиться к нашему маленькому кружку, мисс Ньюбери, — промолвил он, — Мы много наслышаны о вас от леди Кэтрин.

Я взглянула на его темный костюм и, к своему удивлению, обнаружила, что он в трауре. Вот, наверное, почему я не видела его на балах и вечеринках, которые мы с Кэтрин посетили за последние несколько недель.

— Я рада присутствовать у вас на концерте, милорд, — тихо ответила я.

К счастью, леди Уинтердейл не поехала сегодня с нами а отправилась на чаепитие, на которое собирались посплетничать знатные вдовушки и где общих знакомых разбирали по косточкам. В отсутствие своей суровой матушки Кэтрин совершенно преобразилась. Она лучилась от счастья. После того, как арфистка закончила играть, к инструменту пригласили Кэтрин, и она со спокойным достоинством поднялась с кресла и прошествовала к фортепиано. Играла она как никогда выразительно, с чувством. Техника у нее всегда была великолепная, но при леди Уинтердейл она редко обнаруживала свой внутренний мир так, как делала это сейчас.

Но уже после окончания концерта, во время чая, который гости вкушали в соседней гостиной, мне открылась причина чудесной перемены, произошедшей с Кэтрин. Мы с ней сидели в креслах розового дерева у стены, когда она случайно взглянула в сторону и заметила лорда Ротерэма, который направлялся к нам, держа в руке блюдечко с пирожными.