Риск просчитать невозможно - [10]

Зная, насколько Алекс не любит таких оборотистых людей, Грачев оставил свои попытки доказать ему обратное, все равно каждый останется при своем мнении. Его же собственное пока не сформировалось. Он допускал многое, но конкретно на чем-то остановиться было пока сложно. Не хватало информации.

Решив не мучить себя и остальных, он расположился на диванчике, надеясь просто вздремнуть. Ночью ведь не всегда случаются вызовы, а до утра – то есть того момента, когда их сменят, было еще очень и очень далеко.

* * *

Герман Юрьевич нетерпеливо встал из-за стола и, пройдя к окну, поплотнее прикрыл створку. Звук дребезжащего стекла раздражал его и мешал сосредоточиться. Сказывалась, конечно, и вчерашняя бессонная ночь, оставившая свои следы даже на его лице, и какое-то постоянно присутствующее чувство волнения, будто бы что-то должно было вот-вот случиться. Кругляков гнал от себя эти мысли, но они вновь накатывали волной и заставляли трепетать сердце.

Герман вернулся в кресло. Сел, откинулся на спину и, заведя руки за голову, попытался сам помассировать напряженные мышцы шеи и плеч. В затылке отдалось ноющей болью, и он даже застонал.

«Господи, и зачем я только связался с этими людьми?…

Деньги для института. Да разве я не нашел бы другого способа их заработать».

Необходимо было как-то расслабиться. Он достал из ящика сигареты, прикурил. Всосавшийся в кровь никотин за считаные секунды сделал свое дело, и стало гораздо проще и легче смотреть на жизнь.

«А может, и не стоит так страдать. В конце концов дело уже сделано, они свое получили, больше я им ничем не обязан. И потом, я сразу сказал, что не приму, а они все равно прислали. Я предупреждал, и винить им меня не в чем. – Эти уговоры как-то не действовали, но мужчина все же продолжал попытки успокоить себя. – Что они могут мне сделать? Так, просто пугают».

Докурив сигарету, Кругляков затушил окурок и вышел из кабинета, не позабыв закрыть его на ключ. Дальнейший его путь лежал к оранжерее, месту, где ему частенько удавалось отдыхать и набираться сил.

В оранжерее было как-то туманно, такое ощущение вызывал рассеянный свет, горящий только в клетках некоторых питомцев. Привычно скользнув рукой по стене, он нащупал выключатель, и вместе со щелчком в помещении загорелся свет. Размеренной походкой Кругляков двинулся вдоль клеток, не обделяя вниманием ни одну из них. Он проверял, все ли их обитатели накормлены, живы и здоровы, кто в каком состоянии пребывает. Эту работу за последний год, после того, как сдохли четыре подопытные свинки и еще несколько розовых попугаев, он не доверял больше никому. Мало кто был способен ответственно относиться к обычному вроде бы осмотру.

Клетки сменяли одна другую, пока наконец на глаза Герману не попался слегка запотевший террариум с королевской коброй. Не понимая, что могло случиться с обогревом, мужчина невольно застыл на месте, с недоумением глядя на стеклянные стенки. Происходящее никак не поддавалось пониманию, было ясно только одно – что-то случилось.

Кругляков склонился над клеткой, торопливо открыл ее и, сунув руку внутрь, достал совершенно бездвижную змею. Несчастная была вялой и никак не реагировала на происходящее.

Мысленно проклиная всех своих служащих, которые довели беднягу до такого состояния, Герман повертел кобру в руках, проверяя, нет ли где ран или повреждений. Внешне змея выглядела совершенно нормально, разве что температура ее тела была совершенно неестественной. Начав понимать, что у животного, скорее всего, переохлаждение, Герман Юрьевич поместил кобру на крышку и принялся на нее дышать, даже не догадываясь, что можно просто сунуть ее в любую другую, теплую клетку. Загруженное проблемами сознание не желало реагировать адекватно.

Вскоре благодаря усилиям заботливого человека змее стало заметно лучше, она начала даже немного шевелиться. Обрадованный тем, что столь дорогую разновидность кобры удалось спасти, Герман облегченно вздохнул и, взяв пострадавшую животину в одну руку, другой приоткрыл соседнюю клетку с другой питомицей. Крышка послушно отошла в сторону, гадина конвульсивно рванулась и впилась своими ядовитыми зубами в локтевой сгиб удерживающей ее руки.

Кругляков вскрикнул, но змею не отбросил. В конце концов, укусы не были для него чем-то новым. По возможности спокойно он попытался водрузить разбушевавшуюся гадину, извивающуюся что есть сил в его руке, в соседний ящик. Кобра противилась как могла. Она обвивала его руку, периодически бросалась в лицо – мужчина с ней явно не справлялся. В конечном итоге победила все же природа, и гадина, уловив-таки удобный момент, опять атаковала. В лицо она не попала, так как Кругляков успел увернуться. Ее укус пришелся ему в плечо.

Ситуация была из ряда вон выходящей. Понимая, что со змеей что-то не так и, судя по всему, сладить с ней не удастся, Герман резко рванул ее от себя и торопливо отшвырнул в сторону. Кобра недовольно зашипела, но новых попыток напасть не предприняла, торопливо ускользнув за цветы.

Тем временем яд начал свое движение по телу. Мужчина почувствовал, как трудно ему стало дышать, как начали неметь руки и ноги. Вялость с каждой минутой все больше усиливалась. Не позволяя себе медлить, он метнулся в сторону холодильника, быстро открыл его и извлек из коробки ампулу с сывороткой. Дрожащие руки нащупали шприц, он вскрыл ампулу и принялся набирать противоядие. Хлопнувшая дверь дала понять, что в оранжерею вошел кто-то еще. Не поднимая головы, Кругляков громко выкрикнул: