Риск капитана - [48]

– Подпространственный импульс повлиял на них так катастрофически?

Кирк нахмурился, вспомнив изображение на видовом экране. Зернообазный корпус толианского корабля, медленно кружащийся на фоне далеких облаков разлома, тянущий за собой спирали блестящих обломков. Уже тогда Кирк знал, что обломки, сияющие ярче остальных, содержали в себе раздробленные тела кристаллических толианцев, которые были командой корабля. Когда Кирк и Спок прибыли на мостик, Скотт и Келсо уже просканировали пространство на предмет выживших, но никого не нашли.

– Не подпространственный импульс, – сказал Кирк. – Столкновение.

– С чем?

– В то время мы думали, что это был астероид. Прямо на краю облака. При скорости с которой они передвигались без подпространственных сенсоров, они бы никогда не узнали, что это было.

Кирк вздохнул. Даже в то время, в той эре потеря корабля из-за такого глупого, предотвратимого столкновения была трагедией независимо от того, кем были ее жертвы.

– Вы «думали» что это был астероид?

Кирк стоял на краю тени от тента. Западная часть неба уже начала едва уловимо меняться от темно-синего до бледно-розовых сумерек.

– Это был астероид. Но его присутствие не имело смысла в пределах газового облака взорвавшейся сверхновой. Пространство в облаке разлома должно было быть свободным от всего, что существовало в пределах Мандилионской системы. Но астероид был. И планеты тоже.

Пикард был ошарашен.

– Невероятно. Я допускаю остатки ядер планет, разрушенных сверхновой.

– Мы думали также, – согласился Кирк. – Планеты были полностью облучены. Но у каждой была атмосфера.

– Не думал что такое возможно.

– В то время Сулу решил, что возможно это была относительно новая атмосфера, созданная после того, как сверхновая уничтожила первоначальную атмосферу. Он предположил, что газы, выпущенные из ядра планеты, могли стать через какое-то время достаточно концентрированными.

Пикард задумчиво уставился на Кирка.

– Вы продолжаете говорить ?в то время?. Означает ли это, что со временем ваше объяснение изменилось?

Кирк кивнул, не впервые подумав насколько проницательным был Пикард.

– Ничто в этой системе не было тем, чем мы считали.

– Тогда что же на самом деле случилось с толианцами?

– О, они были уничтожены ударом астероида, – сказал Кирк. – Просто в то время мы не поняли, что это было преднамеренным нападением, а не несчастным случаем.

– Инопланетный корабль атаковал астероидом?

– Я опередил сам себя, – сказал Кирк.

После всех этих лет ему все еще трудно было принять часть того, что он испытал внутри облака. А пока он размышлял над остальной частью своей истории, он обнаружил, что пялится на палатку кухарки, желая знать как там маленькая девочка, и каково ее состояние.

– Мы так и не узнали ее имя, – сказал Пикард, удивив его.

– Эния научила вас и мысли читать? – спросил Кирк.

– Я видел куда вы смотрели.

– Маккой будет здесь через три дня, – сказал Кирк. – Что бы с ней ни было, я знаю что он сможет помочь. – Кирк заметил внезапно опечаленное выражение лица Пикарда. – И я знаю, что он поможет, – снова сказал Кирк.

– Джим, взгляните на запасы этого лагеря. Почти все они из агенств содействия Федерации. Я уверен, что ребенка уже обследовали врачи Федерации.

Кирк отказался в это верить.

– И лучшее, что они смогли предложить, чтобы мать мазала ее морской водой?

– Возможно мать израсходовала все лекарства, которые ей дали, – сказал Пикард. – Возможно лекарство или лечение вошло в противоречие с ее религиозными верованиями. Или же возможно врачи ничего не смогли сделать.

Кирк почувствовал нарастающий гнев, направленный не на Пикарда, и на что-то еще. Это было то, что он чувствовал, когда ничего не мог поделать; чувство, рожденное разочарованием.

– Если это так, тогда есть другой пример вашей Главной Директивы, – с горечью сказал он. – Ребенок, чья жизнь может быть спасена прогрессивной медициной, будет осужден на смерть только потому, что лечение противоречит верованиям ее матери.

Пикард выглядел потрясенным.

– Джим, после всего что вы видели за свою карьеру, после всего что вы узнали о Баджоре, Небесном Храме и Пророках, вы хотите заявить, что баджорские религиозные верования неправильны?

– Конечно нет.

– Тогда мы не можем заставить мать принять помощь.

Кирк сразу понял, откуда шло его разочарование и его горечь.

– Нет, не мать. Она отвечает только за саму себя. Для меня не составляет труда уважать ее пожелания и ее веру, когда они затрагивают только ее саму. Но если ее вера подвергает опасности жизнь ее ребенка… Ребенок не может брать такие решения на себя, Жан-Люк. И именно здесь рушится Первая Директива.

Пикард казалось был готов что-то сказать, но передумал.

– Это все гипотетически. На самом деле мы не знаем, что с ней не так.

– Но мы узнаем, не так ли? – спросил Кирк.

– Можете на это рассчитывать.

Кирк вышел на солнечный свет.

– Чтож, давайте снова наведаемся к ней.

– Хорошая идея, – сказал Пикард.

Но на полпути к палатке кухарки они услышали голоса.

Пикард настолько привык к тишине в лагере, что первые звуки от приближающихся археологов показались ему результатом галопирующего панического бегства. Он обернулся. Но там было всего девять человек, причем все были баджорцами. Трое оказались весьма пожилыми мужчинами, включая и согбенную фигуру с густой белой бородой в пыльных одеждах баджорского монаха.