Риск - [3]

питомца, который не носит шерсть. Тем не менее, я не вижу, чтобы ты позволяла себе привязываться

даже к животному, ведь ты знаешь, что, скорее всего, переживешь его, и тебе придется иметь дело с

потерей. Ты отстраняешься по необходимости. Видимо, у тебя болезненное прошлое, которое

подтолкнуло тебя к этому. Возможно, утрата. Быть может, более чем одна. Может быть, тебя поглотило

одиночество, и осталась ты там по своему выбору.

Мое сердце бешено стучит в груди, и я делаю неуверенный шаг назад. Его глаза смягчаются.

‒ Извини. Я зашел слишком далеко. Прошу прощения, ‒ говорит он мне, когда возвращается

мистер Высокомерие.

‒ Я не потерял свою сноровку. Эта цыпочка просто...

Его слова застывают в воздухе, когда он видит меня прикованную взглядом к мистеру

Профайлеру. Я чувствую себя незащищенной, уязвимой и не в своей тарелке. Я не привыкла к такому.

Я чертовски усердно работала, чтобы стать крепостью, которую невозможно пробить.

Он просто рушил мои стены, ухватившись за одну правильную нить.

‒ Захвати несколько бутылок воды. Поездка будет долгой, ‒ говорит он мистеру Высокомерие, не

отводя от меня взгляда.

Я не знаю, уходит ли он или нет, потому что я слишком занята, глядя прямо в эти нежные голубые

глаза, которые действительно кажутся полными раскаяния.

‒ Жизнь дерьмо, ‒ роняет он. ‒ Затем ты умираешь. Мог бы жить нормально, пока был жив, ‒

добавляет, звуча намного менее проницательно, чем раньше.

Этого достаточно, чтобы разрушить напряжение, и неожиданно улыбка озаряет мое лицо. Он

подмигивает, наклоняясь.

‒ Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, чтобы почувствовать себя живой, звони мне. Мне

бы также не помешало ощутить немного жизни.

Когда он отступает, я ощущаю что-то в руке, хотя не чувствовала, что он что-то туда положил. Он

идет к другой стороне внедорожника, и я пристально смотрю, как он садится.

Наконец, я опускаю глаза к карточке в своих руках, когда мистер Высокомерие возвращается, чтобы занять пассажирское место.

Логан Беннетт...

Его номер прилагался к имени, и, конечно же, он из ФБР. Когда мой взгляд снова поднимается, он

опирается на руль, наблюдая за мной. Окно мистера Высокомерие опущено, и он выглядит

раздраженным.

‒ Позвони мне, ‒ говорит Логан, ухмыляясь, прежде чем отъехать от тротуара.

Реальность ‒ всего лишь иллюзия, хотя и очень стойкая. Это сказал Альберт Эйнштейн.

Мой отец всегда цитировал Эйнштейна, как способ объяснить жизнь, когда мы изо всех сил

пытались понять его. Я помню, как он повторял его изречения, когда наши жизни развалились. Он

причинял боль худшим образом, но старался изо всех сил успокоить нас.

C.Т. Эбби — «Риск» / Dark Eternity of Translations Эйнштейн не помогает мне понять, как же просто меня прочитать. Или насколько уязвимой и

беззащитной я чувствую себя в этот момент.

Мой телефон вибрирует в руке, и я смотрю вниз, видя напоминание, которое я установила.

Мне нужно быть собранной. Мне необходимо быть хладнокровной. Пустяк мог пробить брешь, когда мне нужно выполнить план, над которым я слишком долго работала.

Отбросив остаточную слабость, я резко вдыхаю и иду к своей машине. Я проезжаю пятнадцать

миль. Нахожу дом, который мне нужен, но проезжаю мимо. Я паркуюсь в заброшенном сарае, прежде

чем надеть перчатки, костюм и тяжелые мужские ботинки. Я также привязываю рюкзаки, утяжеленные

камнями... Один ‒ к спине, другой – на груди.

Стараясь оставаться незамеченной, я подхожу к дому, открываю дверь и молча снимаю рюкзаки, осторожно положив их на стул.

В моем кошельке есть все, что мне нужно, поэтому я держу его при себе. Затем в ход идут

тяжелые ботинки, и я молча помещаю их поверх своего рюкзака.

Движение наверху привлекает мое внимание, и я медленно пробираюсь к лестнице, стараясь, чтобы мои шаги были легкими и бесшумными. Я изучала пол в течение месяца, чтобы знать каждое

место, которое может скрипнуть.

Я знаю его режим дня лучше, чем собственный. Точно также как знаю, что через пять минут

польется вода.

И, разумеется, старые трубы гудят, когда вода начинает поступать в них. Это сигнал для меня. Я

поднимаюсь по лестнице, игнорируя скрип, потому что он не может слышать этот звук при таком

громком душе.

Когда я добираюсь до его комнаты, мой взгляд падает на кровать. Я знаю, что он живет один, но

всегда беспокоюсь о том, чтобы не столкнуться со случайной женщиной. Я наблюдала за камерами со

своего телефона, и они показали отсутствие гостей, но это все еще та мысль, которая всегда тревожит

меня.

Я с облегчением выдыхаю, когда не замечаю следов чужого пребывания. Только Бен и его

обычный грязный дом.

Душ выключается, и я уже готова и на позиции. Жизнь была бы проще, если бы я могла

использовать электрошокер или седативные. Правда.

Как только он проходит с полотенцем вокруг талии мимо меня, мой нож скользит, жестко врезаясь

в его плоть. Вопль пронзает мои уши, и я понимаю, что момент слабости с мистером Профайлером не