Ришелье. Спаситель Франции или коварный интриган? - [54]

Говорят, что кардинал совсем потерял голову и начал писать своей племяннице любовные стихи, и некоторые из них даже попали в руки Марии Медичи. Королева-мать тогда спросила:

— Что это? Неужели господин кардинал завёл любовную интрижку? Посмотрите, вы узнаёте этот почерк? И кому, интересно, всё это адресовано?

Мадам де Комбале не растерялась и ответила:

— Это адресовано мне. Господин кардинал написал эту безделицу вчера, чтобы посмешить меня и поупражняться в поиске рифм. А сам он разве не рассказал Вашему Величеству об этом?

Как компрометирующие кардинала стихи оказались у королевы-матери? Это так и осталось неизвестным. Хотя почти наверняка тут не обошлось без мадам дю Фаржи, сделавшей попытку указать Марии Медичи на то, что между кардиналом и Марией-Мадлен складываются отношения, далёкие от обычной дружбы дяди и благодарной племянницы…

В тот раз скандала удалось избежать, и кардинал продолжил тайно встречаться со своей племянницей. Никто так ничего и не смог доказать, но примерно в 1630 году Мария Медичи упрекала кардинала в этой постыдной связи перед лицом Людовика XIII.

Что же касается мадам дю Фаржи, то её, как рассказывает Жедеон Таллеман де Рео, "прогнали из-за её интриг <…>.

Некоторое время она скрывалась в окрестностях Парижа, но вскоре её обнаружили, и ей пришлось уехать подальше"[25].

А ещё кардинал очень ценил отца Жозефа, но этого человека вряд ли можно было назвать его другом. По сути, единственными живыми существами, искренне привязанными к кардиналу де Ришелье, были многочисленные кошки, населявшие кардинальский дворец. Самой любимой была белоснежная кошка по имени Мириам. Ещё одной любимицей считалась Сумиз (Soumise), что в переводе означает "покорная" или "послушная". Трёхцветную кошку в честь своего детища — газеты с названием Gazette de France — кардинал так и назвал — Газетта. Людовиску кардиналу пристали в подарок из Польши. А ещё были Мими-Пайон, Фелимар, Приам, Тисба, Серполетта, Ракан, Перрюк (Парик) и Рюбис. Но, пожалуй, самым видным котом кардинала был чёрный, как смоль, Люцифер.

В целом 1637 год был для нашего героя годом серьёзных испытаний, потребовавших от него чудовищного напряжения физических и душевных сил. Тем не менее и на этот раз из всех проблемных ситуаций он вышел победителем. Король, пытаясь искупить свою вину перед кардиналом, в последний день уходившего 1637 года преподнёс ему подарок: его любимой племяннице Марии-Мадлен де Комбале, о которой злые языки трезвонили, что она якобы для него "больше чем племянница", были пожалованы владения в Эгийоне, принадлежавшие умершему в июле 1635 года сеньору де Пюилорану. Конечно же кардинал вынужден был приплатить за это некоторую сумму денег, но его племянница стала отныне именоваться герцогиней д’Эгийон.

В подавляющем большинстве ситуаций кардинал подчинял свои чувства рассудку, и это давало ему возможность крепко держать в своих руках бразды правления, с поразительной прозорливостью замечать грозившие ему опасности и устранять их последствия.

За время нахождения у власти он провёл ряд административных реформ, активно боролся с привилегиями знати, к которой сам же и принадлежал, реорганизовал почтовую службу королевства. Он активизировал строительство военно-морского флота, что укрепило положение Франции на море и способствовало колониальной экспансии (напомним, что в мае 1642 года, то есть при Ришелье, был основан город Монреаль). Он крепко держал в своих руках двор и французскую столицу. Он покончил с полномасштабной гражданской войной, шедшей по всей стране. Он содействовал развитию культуры, по его инициативе прошла реконструкция Сорбонны, а в 1635 году был подготовлен первый королевский эдикт о создании Французской академии, главной целью которой стала разработка французского языка (она была образована по указанию кардинала из кружка литераторов, читавших друг другу свои произведения). По его почину и при его поддержке с мая 1631 года начала издаваться упомянутая первая газета Gazette de France (она выходила еженедельно по пятницам, и среди её сотрудников состоял сам король).

По словам кардинала де Реца, "все его пороки были пороками, с лёгкостью заслонёнными его великой судьбой, поскольку они являлись пороками, которые могут лишь служить орудием великих добродетелей".

В своих "Мемуарах" Франсуа де Ларошфуко пишет о кардинале де Ришелье:

"У него был широкий и проницательный ум, нрав крутой и трудный; он был щедр и смел в своих замыслах".

Если вспомнить произведения Александра Дюма, то в них кардинал де Ришелье выглядит чуть ли не врагом короля. Конечно же наш герой им не был, и по большому счёту именно он сделал для блага французской короны гораздо больше, чем многие из официально провозглашённых монархов. Как видим, и здесь опять имеет место достаточно вольное обращение Дюма с историей, которую он называл гвоздём, на который он вешает свои романы.

Но кардинал был не только героем французского масштаба, он оказал сильнейшее влияние на ход всей европейской истории. Как пишет в своей "Всемирной истории" Оскар Егер, "Ришелье победил всех своих врагов, пользуясь для своих действий в Италии — враждой к испанскому преобладанию, в Германии — религиозными неурядицами, в Испании — стремлением областей к обособлению". Повсюду его идеи торжествовали, ничто не ускользало от его внимания, и всё покорялось его воле.